Иулиания родилась в 30-е годы XVI века в семье благочестивых дворян Иустина и Стефаниды Недюревых. Шести лет осталась круглой сиротой. Бабушка с материнской стороны взяла девочку к себе в город Муром. Через шесть лет умерла и она, завещав своей дочери, уже имевшей девять детей, взять на воспитание двенадцатилетнюю сироту.
Иулиания избегала детских игр и забав, имела во всем прилежание и смирение, предпочитая пост, молитву и рукоделие, чем вызывала постоянные насмешки тетки, сестер и слуг. Родственники были недовольны, потому что боялись за ее здоровье и красоту. Ее, к примеру, принуждали рано есть и пить. «Она же не вдавалась их воли, но все с благодарением принимала и с молчанием отходила, имея послушание ко всякому человеку». Иулиания терпеливо и кротко переносила упреки, но продолжала свой подвиг. Она пользовалась любой возможностью помочь другим. Ночами Иулиания шила, чтобы одевать сирот, вдов и нуждающихся, ходила ухаживать за больными, кормила их.
Иулиания рано познала страх Божий. Церковь от их деревни была в двух днях пути, и в молодости ей не приходилось бывать в церкви и слышать слова Божия. Также у нее не было учителя ко спасению, но она была «смыслом Господним наставляема нраву добродетельну».
Шестнадцатилетняя Иулиания была выдана замуж за Георгия Осорьина, владельца села Лазаревское, что неподалеку от Мурома. Свекор и свекровь, увидев, что невестка разумна и исполнена добротою, поручили ей ведение хозяйства. Она имела к родителям мужа послушание со смирением, ни в чем их не ослушивалась и не противоречила, но почитала их и все делала безотказно, так что все дивились о ней. Она могла дать ответ на всякий вопрос, и все удивлялись ее уму.
Домашние заботы не прервали духовного подвига Иулиании. Каждый вечер она вставала на молитву, делая по сто и более поклонов, а рано утром творила такую же молитву с мужем. Когда же муж по царской службе уезжал на два или три года в Астрахань, то она пребывала в молитве все ночи без сна. Всякую свободную минуту и многие ночные часы она занималась рукоделием, чтобы на полученные средства творить дела милосердия. Свою работу Иулиания продавала, на деньги нищим и «на церковное строение». Благодеяния она совершала тайно по ночам.
Имея множество слуг и дворни, она не позволяла одевать и разувать себя, подавать воду для умывания; была со слугами неизменно приветлива, а в случае их проступков никогда не доносила мужу, предпочитая брать вину на себя, возлагая всю надежду на Бога и Пресвятую Богородицу и призывая на помощь великого чудотворца Николая.
Однажды во время ночной молитвы бесы напустили на Иулианию великий страх и ужас, она, будучи еще молодой и неискусной, испугалась, легла на постель и уснула. Во сне к ней явилось множество бесов с оружием, которые угрожали ее убить и говорили, что погубят ее, если она не прекратит благодеяний людям. Но по молитве Богу, и Пресвятой Богородице Иулиании явился святой Николай и разогнал бесов со словами: «Дочь моя, мужайся и крепись, и не бойся бесовского прещения! Ибо Христос мне повелел соблюдать тебя от бесов и злых человек!»
Когда в 1570 году наступило голодное время и множество людей умирало от истощения, она, вопреки обыкновению, стала брать у свекрови значительно больше пищи и тайно раздавала голодным. Когда свекровь удивилась такому аппетиту невестки, Иулиания сказала ей, что после рождения детей ей очень хочется есть не только днем, но и ночью. Она давала деньги на погребение умерших, а сама молилась об отпущении их грехов.
На другой год к голоду присоединилась эпидемия чумы, люди запирались в домах и не пускали туда больных, боясь даже прикоснуться к их вещам, а Иулиания тайком от родных мыла в бане больных, лечила их, как умела, молилась об их выздоровлении. Тех, кто умирал, она обмывала и нанимала людей для погребения, заказывала сорокоусты об упокоении каждого человека.
Также, когда ее свекор и свекровь умерли в глубокой старости, приняв перед кончиной постриг, она погребла их с честью, раздавая богатую милостыню и со многими сорокоустами. Ее муж был в то время в Астрахани, и она все время его отсутствия творила память умершим.
Иулиания прожила с мужем в добродетели и чистоте много лет, родила десять сыновой и трех дочерей. Четверо сыновей и две дочери умерли в младенчестве, один сын был убит дворовым человеком, а другой погиб на царской службе. Преодолевая скорбь сердца, Иулиания так говорила о смерти детей: «Бог дал, Бог и взял. Ничтоже искуса греховна не сотвори, и души их со ангелы славят Бога и о родителях своих Бога молят».
После трагической смерти двух сыновей Иулиания стала проситься отпустить ее в монастырь. Муж отказал, но согласился, чтобы им не иметь супружеских отношений, а жить как брат с сестрой. Теперь, постелив мужу как обычно, она ложилась на печи, на острые края дров и, поспав недолго, пока не уснут все домашние, вставала на молитву на всю ночь, до рассвета, потом шла в церковь к утрене и литургии, а днем занималась хозяйством и рукоделием. Жизнь ее стала непрестанной молитвой и служением. Она заботилась о вдовах и сиротах и помогала бедным.
Так она прожила с мужем десять лет. После его смерти и погребения с молитвами, сорокоустами и богатой милостыней Иулиания окончательно отвергла все мирское и стала заботиться только о своей душе, мысля только, как угодить Богу, и ревнуя прежним святым женам. Она раздала свое имущество бедным, лишив себя даже теплой одежды. Деньги, которые она брала у детей себе на одежду, она все тратила на милостыню, так что зимой ходила в сапогах на босу ногу.
В одну зиму, настолько студеную, что земля трескалась от мороза, Иулиания одно время перестала часто ходить в храм, молясь Богу дома. Она была прихожанкой церкви святого Лазаря, брата святых Марфы и Марии. Священник этой церкви услышал в храме голос от иконы Божией Матери: «Пойди и скажи милостивой Иулиании, отчего она не ходит в церковь? И домашняя ее молитва угодна Богу, но не так, как церковная. Вы же почитайте ее, ей уже 60 лет, и на ней почивает Дух Святой». Священник в великом ужасе тотчас же пришел к ней и, упав ей в ноги и прося прощения, рассказал ей про видение. Она же сказала ему, что он соблазнился, а сама пошла в церковь и, совершив молебен, целовала икону Богородицы.
Все сильнее становились нападения на нее духов злобы, не желавших признать своего поражения. Однажды Иулиания, стоя на молитве в маленькой комнате, подверглась нападению бесов, угрожавших убить ее, если она не оставит своих подвигов. Она не устрашилась, а только взмолилась Богу и просила послать святителя Николая на помощь. В то же время явился ей святитель Николай с палицей в руке и прогнал духов нечистых. Бесы исчезли, но один из них, угрожая подвижнице, предрек ей, что в старости она сама начнет «голодом помирать, нежели чужих людей кормить». Угроза беса отчасти исполнилась: Иулиании действительно пришлось страдать от голода, в страшные годы (1601–1603), в царствование Бориса Годунова. Люди, обезумевшие от голода, ели даже человеческое мясо. Но любящее и сострадательное сердце святой не могло оставить умирающих от голода без помощи.
Со своих полей Иулиания не собрала ни зерна, запасов не было, скот пал почти весь от бескормицы. Однако она не отчаялась: распродала оставшийся скот и все ценное в доме «на жито». Жила в нищете, но «ни едина нища… не отпусти тща». В те годы она переселилась в другую деревню в Нижегородских пределах, где не было церкви. Иулиания, одержимая старостью и нищетою, имела оттого немалую печаль. Когда все средства истощились, Иулиания отпустила на волю своих холопов, но некоторые из слуг не пожелали оставить госпожу, предпочитая погибнуть вместе с ней. Тогда Иулиания со свойственной ей энергией принялась спасать близких от голодной смерти. Она научила своих слуг собирать лебеду и древесную кору, из которых с молитвой пекла хлеб и кормила им детей, слуг и нищих.
«Окрестные помещики с упреком говорили нищим: зачем вы заходите к ней? Чего взять с нее? Она и сама помирает с голоду.
А мы вот что скажем, - говорили нищие, - много обошли мы сел, где нам подавали настоящий хлеб, да и он не елся нам так всласть, как хлеб этой вдовы… Тогда соседи помещики начали подсылать к Иулиании за ее диковинным хлебом. Отведав его, они находили, что нищие были правы, и с удивлением говорили меж себя: мастера же ее холопы хлебы печь!»
От нее не слышали ни слова ропота, печали, напротив, все три голодных года она была в особом приподнятом и радостном настроении: «Ни опечалися, ни смутися, ни поропта, но паче первых лет весела бе», - пишет ее сын.
26 декабря 1603 года Иулиания заболела. Днем она лежала, молясь, а по ночам по-прежнему вставала на молитву. Перед кончиной Иулиания причастилась Св. Тайн, затем призвала своих детей и домашних и поучала о любви, о молитве, о милостыне и о прочих добродетелях. Иулиания призналась, что давно желала ангельского образа, но «не сподобилась ради грехов своих». Она попросила у всех прощения, дала последние наставления, поцеловала всех, обернула вокруг руки четки, трижды перекрестилась, и последними ее словами были: «Слава Богу за все! В руки Твои, Господи предаю дух мой». Присутствовавшие при кончине видели, как вокруг головы ее появилось сияние в виде золотого венца «яко же на иконах пишется».
Тело Иулиании было отвезено в муромскую землю и положено в церкви святого праведного Лазаря рядом с могилой ее мужа. В 1614 году, когда копали землю рядом с могилой для ее умершего сына Георгия, были обретены мощи святой. Они источали миро, от которого шло благоухание, и многие получали исцеления от болезней - особенно больные дети. Чудеса на могиле праведницы свидетельствовали, что Господь прославил смиренную рабу Свою. После этого и многих других чудес праведная Иулиания стала почитаться как святая.
Главные добродетели Иулиании - это трудолюбие и сострадание, готовность к помощи. Суть подвижничества святой заключается в «любви нелицемерной» к ближнему, которую она проповедовала и «делом исполняла» всю жизнь. Ее жизнь научает нас, что и в миру, в семье, среди забот о детях, муже и домочадцах можно угодить Богу не меньше тех, кто покидает мир для монастырской келий: нужно только жить по требованиям христианской любви и евангельской правды.
Единственное сохранившееся подробное жизнеописание святой Иулиании было написано ее сыном, Дружиной (Каллистратом) Юрьевичем Осорьиным. Ему также приписывается составленная в ХVII веке служба святой. На иконе второй половины XVII века «Собор Муромских святых» святая Иулиания изображена вместе со святыми Петром и Февронией, князьями Константином, Михаилом и Феодором Муромскими. В Муромском музее есть икона, на которой святая Иулиания изображена вместе со своим мужем Георгием и дочерью, инокиней Феодосией, ставшей местночтимой святой.
Мощи святой Иулиании хранились в храме в селе Лазаревском (в четырех верстах от Мурома). После его закрытия в 1930 году рака с мощами была перенесена в Муромский краеведческий музей, где стояла рядом с мощами святых Петра и Февронии Муромских.
Сегодня мощи святой праведной Иулиании Лазаревской открыто почивают в Михаило-Архангельском храме села Лазарево Владимирской области. До последнего времени сохранялся обычай матерям приносить и приводить к мощам св. праведной Иулиании больных детей.
Иустиновна Осорьина (нач. 40-х гг. XVI в., Москва - 2.01. 1604, с. Вочнево (Бочнево) Березопольского стана Нижегородского у.), прав. (пам. 2 янв., 10 июня - в Соборе Рязанских святых, 23 июня - в Соборе Владимирских святых), Лазаревская, Муромская, супруга прав. Георгия Васильевича Осорьина.
Основным источником сведений об И. являются Житие святой, сохранившееся в единственном списке сообщение об обретении ее мощей, а также актовые материалы, связанные с дворянским родом Осорьиных.
Житие И. («Месяца генваря в 2 день успение святыя праведныя Улиянеи, Муромскиа чюдотворицы», или «Житие и преставление святыя, и преподобныя, и праведныя матере нашея Иулиании Лазаревския», или «Месяца генуария в 2 день житие, и пощение, и еже от зде преставление святыя праведныя матере нашея Иулиании, еже от Божия благодати новыя мироточицы, от града Мурома, яко звезду пресветло чудесми и добльствием детелным восиявшую») написал в 20-30-х гг. XVII в. сын святой - выборный дворовый сын боярский и муромский губной староста Каллистрат (Дружина) Георгиевич Осорьин .
Известны ок. 60 списков Жития И., относящихся к 3 редакциям (классификация М. О. Скрипиля , Т. Р. Руди): краткой (первоначальной), пространной и сводной. Краткая редакция представляет собой достаточно бесхитростное повествование Дружины Осорьина, написанное после обретения мощей И. в 1614 (или 1615) г. Данная редакция не получила широкого распространения, она известна в 6 списках XVII - нач. XVIII в. Жизнеописание И. дополнено рассказами о чудотворениях. Число чудес варьируется: 6, 8 и 21. Описание 21 чуда приведено в единственной рукописи - РНБ. Q.I.355, 50-е гг. XVII в., 3 последних чуда датированы 1649 г.
Большая часть сохранившихся списков Жития И., преимущественно XVIII-XIX вв., относится к пространной редакции, созданной, по-видимому, в сер. XVII в. Списки данной редакции делятся на неск. групп и подгрупп. В пространной редакции содержится риторическое вступление или послесловие; повествование дополнено ссылками на Свящ. Писание и сочинения отцов Церкви и церковных писателей о том, что и в миру человек может достичь спасения. Наличие в тексте ряда дополнительных деталей, касающихся родственных отношений И., говорит о том, что и эта редакция была создана при участии Осорьиных.
По наблюдениям Руди, к краткой редакции Жития И. восходит текст из сборника кон. XVII в. ТФГАТО. Собр. ркп. № 262. Л. 467-489, включающий описание 6 чудес. Данный текст, по мнению исследовательницы, представляет собой сводную редакцию Жития И., в основе к-рой лежит краткая редакция, расширенная и переработанная с использованием пространной редакции.
Биография
И. происходила из старинного рода владимирских детей боярских Недюревых, известных на службе в Москве с кон. XV в. (АСЭИ. Т. 3. С. 141-142. № 104, 105), была дочерью владимирского ключника дворового сына боярского Иустина Васильевича Недюрева († между 1542 и 1551/52) и Стефаниды Григорьевны († после 1547?), в девичестве Лукиной, родом «от града Мурома». Дядя И.- Иван Васильевич Недюрев († после 1556) был влиятельным приказным деятелем в начале правления царя и вел. кн. Иоанна IV Васильевича Грозного. В 1547 г. Иван Недюрев был царским приставом в Саввином Сторожевском в честь Рождества Пресв. Богородицы муж. мон-ре ; с этой обителью его род поддерживал тесные отношения (Саввин Сторожевский мон-рь в документах XVI в.: Из собраний ЦГАДА. М., 1992. № 14. С. 22). Очевидно, до 1550 г. И. В. Недюрев вышел в отставку, его имя и имя отца И. не встречается в Тысячной книге 1550 г. и в Дворовой тетради нач. 50-х гг. XVI в.
Родители И., люди зажиточные («имяста… много богатьства и раб множество»), жили преимущественно в Москве «во всяком благоверии и чистоте». Они имели неск. сыновей и дочерей, И. была младшей. Девочка «от младых ногтей Бога возлюби и Пречистую Его Матерь» (Житие Юлиании Лазаревской. 1996. С. 103-104). В 6 лет, после смерти матери, святая осталась сиротой (отец умер раньше). И. забрала к себе «в пределы муромъские» ее бабушка Анастасия Никифорова Дубенская, которая к тому времени была вдовой. А. Н. Дубенская воспитывала внучку в продолжение 6 лет. После смерти бабушки в нач. 50-х гг. XVI в. И. взяла на воспитание в свое муромское поместье ее тетя Наталья «Путилова жена Арапова». Девушка «помногу чтяше тетку свою и дщери ея, и имея во всем послушание и смирение, и молитве и посту прилежаше». Из-за своей аскетичности И. «от тетки много сварима бе, а от дщерей ея посмехаема». Несмотря на это, праведница продолжала строго соблюдать посты. Будучи кроткой и молчаливой, И. не участвовала в играх сверстников, она посвящала свободное время рукоделию, чтобы «обшивать вдов и сирот». В муромской деревне, где жила святая, не было церкви. Агиограф пишет о том, что И. вела праведную жизнь, хотя не ходила в храм, не слушала «словес Божиих», не имела духовного наставника.
Во 2-й пол. 50-х гг. XVI в., когда И. исполнилось 16 лет, она была выдана замуж за зажиточного муромского вотчинника Георгия Осорьина. Венчание совершил свящ. Потапий (в монашестве Пимен, впосл. архимандрит муромского в честь Преображения Господня мужского монастыря) в ц. во имя прав. Лазаря в с. Лазареве (совр. Муромский р-н Владимирской обл.), принадлежавшем Осорьину. По свидетельству Жития И., супруги жили «во мнозе добродетели и чистоте по закону Божию». Утром и вечером они молились, совершая по 100 и более поклонов. Особенно горячо праведница почитала Богородицу и свт. Николая Чудотворца, их образа стояли в ц. во имя св. Лазаря. Прав. Георгий дома читал вслух Свящ. Писание, сочинения Козьмы Пресвитера , жития святых, которые с вниманием слушала его супруга, не знавшая грамоты (отец И. был грамотным (см.: Саввин Сторожевский монастырь в документах XVI в. М., 1992. № 8. С. 14); в роду Недюревых собирали рукописные книги (см.: Каталог славяно-русских рукописных книг XVI в., хранящихся в РГАДА / Сост.: О. В. Беляков и др.; ред.: Л. В. Мошкова. М., 2005. Вып. 1. № 69. С. 209-211)). В отсутствие мужа, находившегося на царской службе, И. занималась рукоделием, а заработанные деньги отдавала нищим и на «церковное строение». Праведница была милостива по отношению к «рабам» (холопам): она «дело по силе налагаше и николи простым имянем не зваше», брала на себя вину за проступки холопов. В Житии И. дважды говорится о нападениях бесов, возмущенных действиями праведницы, от которых ее спасло чудесное вмешательство св. Николая Чудотворца.
Св. супруги, в первую очередь И., много помогали нуждающимся. Во время голода в 1570-1572 гг. И. раздавала нищим хлеб, полученный на пропитание от свекрови. Святая втайне от близких во время «мора» занималась врачеванием, не боясь заразиться. Благотворительность Осорьиных распространялась не только на муромскую вотчину: в 1588 г. в березопольском поместье Осорьиных в Нижегородском у. упоминается ц. во имя вмч. Георгия Победоносца, при к-рой существовали «две кельи нищии, питаются от церкви Божии» (Выпись из нижегородских дозорных книг 1588 г. // Анпилогов Г. Н. Нижегородские документы XVI в. (1588-1600 гг.). М., 1977. С. 174). Вместе со св. супругами жили родители прав. Георгия. В кон. 50-х - 60-х гг. XVI в., когда Осорьин находился на службе в Астрахани, его родители скончались, приняв перед смертью иноческий постриг. И. похоронила их «честно... многу милостыню и сорокоусты по них разда, и повеле служити по них литоргию, и в дому своем покой мнихом и нищим поставляше во всю 40-цу по вся дни». Праведница «и в темницы милостыни посылаше» (Житие Юлиании Лазаревской. 1996. С. 107-108).
У прав. супругов было 13 детей (10 сыновей и 3 дочери), из к-рых 6 умерли в младенчестве. Известны имена 5 сыновей, доживших до совершеннолетия: Григорий (род. ранее 1574), Каллистрат (Дружина; род. в 1578), Иван (род. в 1580), Георгий (род. в 1587) и Дмитрий (род. в 1588). Последним ребенком была дочь, родившаяся в 1590 г. (см. Феодосия (Осорьина) , прп.). В 1588 г. погиб старший сын Осорьиных (имя неизв.), в 1589/90 г. в бою с крымскими татарами был убит Григорий. После смерти сыновей И. попросила у мужа разрешения принять монашеский постриг. Прав. Георгий не согласился, но святые дали обет воздерживаться от супружеской жизни. И. продолжала строго соблюдать посты, проводила ночи в молитве. Утром она шла в церковь «к заутрени и к литоргии», затем «ручному делу прилежаше и дом свой богоугодно строяше». Святая «рабы своя довольно пищею и одеянием удовляше и дело комуждо по силе задавааше, вдовами и сироты печашеся и бедным во всем помагааше».
После кончины прав. Георгия (ок. 1592/93), похороненного в Лазаревской ц. «честно», И. почтила его память «пением, и молитвами, и сорокоусты, и милостынею». Согласно Житию И., святая жила вдовой 9 лет, до эпидемии, случившейся в царствование Бориса Феодоровича Годунова, очевидно в 1601-1603 гг. Правда, в Житии говорится о том, что супруги «по разлучении плотьне» жили 10 лет (Там же. С. 108-109, 111), но это известие представляется хронологически неправдоподобным.
После смерти супруга И. посвятила жизнь служению Богу и ближним. Святая ежедневно бывала на богослужении. И. «милостыню безмерну творя, яко многажды не остати у нея ни единой сребреницы», и тогда она «займая, даяше нищим милостыню». Во время мора, голода и сильных морозов, случившихся между 1593 и 1598 гг., И. не посещала Лазаревскую ц., потому что раздала нищим деньги, к-рые ей дали сыновья для приобретения теплой одежды. Однажды священник на службе в храме услышал голос от иконы Пресв. Богородицы: «Шед, рцы милостивой Ульянеи: что в церковь не ходит на молитву? И домовная ея молитва богоприятна, но не яко церковная. Вы же почитайте ю, уже бо она не меньши 60 лет, и Дух Святый на ней почиет». Священник пришел к Осорьиным, «пад при ногу» И., «прося прощениа, и сказа ей видение». Праведница была недовольна тем, что по пути к ней священник говорил о чуде мн. людям, и запретила ему рассказывать об этом. И. поспешила в храм и «с теплыми слезами молебная совершив, целова икону Богородицыну. И оттоле боле подвизася к Богу, ходя к церкви». Продолжая творить милостыню, святая «точию нужные потребы домовъные оставляше, и пищу точию год от года розчиташе, а избыток вся требующим растакаше». В 1601 г., во время всероссийского голода, «в дому... ея велика скудость пищи бысть и всех потребных, яко отнюд не прорасте из земли всееное жита ея... кони же и скоты изомроша». Праведница просила домочадцев и слуг «еже отнюд ничему и татьбе не коснутися». И. обменяла на хлеб все, что имела («скоты, и ризы, и сосуды»), и «челядь корьмяше, и милостыню довольну даяаше, и в нищете обычныя милостыни не розстася, и ни единого от просящих не отпусти тща». В итоге святая «дойде же в последнюю нищету, яко ни единому зерну остатися в дому ея», но «о том не смятеся, но все упование на Бога возложи» (Там же. С. 110-111).
В 1601/02 г. из-за мора И. переселилась из с. Лазарева в с. Вочнево - поместье ее покойного мужа под Муромом. Праведница была огорчена тем обстоятельством, что ближайшая церковь находилась за «два поприща» от ее жилища. Будучи «старостию и нищетою одержима», И. не могла ходить в храм, но молилась дома, имея из-за этого «немалу печаль». Святая освободила своих холопов, «да не изнурятся гладом»; наиболее преданные «обещахуся с нею терпети, а инии отъидоша». И. приказала своим детям и слугам вместе с ней собирать лебеду и кору деревьев, делать из них муку и печь хлеб. Этого хлеба хватало не только для домочадцев, но и для бедных. Нуждающиеся в хлебе говорили другим благотворителям, что они не ходят к ним, т. к. у И. «вельми хлеб... сладок». Соседи И., «изобильны хлебом», посылали на ее двор «просити хлеба, искушающа». Попробовав его, они удивлялись и признавали, что «горазди рабы ея печь хлебов», но не понимали, что «молитвою ея хлеб сладок» (Там же. С. 111-112).
Следует сказать о том историческом фоне, на к-ром поступки И. приобретали особое значение. По свидетельству Авраамия (Палицына) , в трудные годы, на рубеже XVI и XVII вв., состоятельные люди в России не хотели делиться с голодающими хлебными запасами, выгоняли своих холопов без отпускных свидетельств, не желая кормить их. Авраамий (Палицын) видел главный «грех всей России» в том, что «не пощадиша братия свои и жита и благая своя заключиша себе». За это Бог покарал страну бедствиями Смутного времени .
26 дек. 1603 г. И. заболела. Несмотря на недуг, она продолжала молиться по ночам, говоря родным: «И у больнаго Бог истязует молитвы духовныя». 2 янв. 1604 г. святая причастилась Тела и Крови Христовых у своего духовного отца свящ. Афанасия, простилась с детьми и слугами, «поучая о любви, и о молитве, и о милостыни, и о прочих добродетелех», и скончалась. Смерть И. сопровождалась чудесными знамениями: «вси видела около главы ея круг злат»; в «клети», где находился гроб, «видела свет и свеща горяща и благоухания велие повеваше». Тело И., согласно ее воле, было перевезено из Вочнева в Лазарево и погребено рядом с могилой мужа, на сев. стороне у храма св. Лазаря, 10 янв. 1604 г.
А. В. Кузьмин
Почитание
После окончания Смутного времени, по-видимому между 1613 и 1615 гг., над могилами св. супругов была возведена теплая деревянная ц. во имя арх. Михаила. Рядом с родителями позднее похоронили схим. Феодосию (Осорьину). Уже в 1-й четв. XVII в. началось местное почитание И. 8 авг. 1614 (или, что менее вероятно, 1615) г. в связи с похоронами Георгия Осорьина (сына И.) был обретен гроб с нетленными мощами И., полный «мира благовонна». После помазания миром исцелились мн. больные. Впосл. сын И. Каллистрат (Дружина) написал Житие святой, он же, вероятно, составил службу И. Каллистрат Осорьин способствовал распространению памяти о своих родителях в муромских землях. Центром почитания И. и ее родственников стал муромский Преображенский мон-рь. К 1649 г. было письменно зафиксировано 21 чудо у гроба святой.
По-видимому, в 1-й пол. XVII в. почитание И. было местным - в Муромском, отчасти Нижегородском и соседних уездах. На это косвенно указывает отсутствие имени подвижницы в «Каноне всем святым, иже в Велицеи Росии» (кон. 40-х гг. XVII в.) соловецкого писателя Сергия (Шелонина) . Ситуация изменилась к нач. XVIII в. Семен Денисов (см. в ст. Денисовы), посетивший в 1705-1712 гг. с целью составления «Слова воспоминательного о святых чудотворцах, в России воссиявших» Москву, Нижегородский у. и множество столичных и провинциальных мон-рей, включил в свое сочинение имя И. Почитание И. сохранялось среди старообрядцев (см. ст. Старообрядчество) (в частности, в поморском согласии) (см.: ГИМ. Муз. № 1510, 30-е гг. XVIII в.). Под 2 янв. члены семьи Осорьиных упоминаются в «Алфавите русских святых» старообрядческого мон. Ионы Керженского : «Преподобная Иулияния, Георгии, Димитрии, Феодосия Муромския в селе Лазоревском. И Авраамий Стародубский, внук Иулиянии» (ЯМЗ. № 15544. Л. 7, 1813-1819 гг. (?)).
В 1801 г. Владимирский и Суздальский еп. Ксенофонт (Троепольский) запретил служение молебнов И. и ее супругу, иконы святых были изъяты из Лазаревского храма. В 1811 г. мощи святой пострадали при пожаре в Лазаревской ц. В том же году вместо сгоревшего храма был выстроен каменный с главным престолом во имя арх. Михаила, в котором поместили мощи И. В 1867-1868 гг. служение молебнов И. и прав. Георгию возобновилось. В 1888 г. в церкви была устроена рака из кипариса, обложенная позолоченной и посеребренной медью, внутри которой стоял дубовый гроб с мощами И. В 1861 и 1865 гг. Черниговский архиеп. Филарет (Гумилевский) включил жизнеописание И. в свой труд «Русские святые, чтимые общецерковно и местно». В 1893 г. при церкви с. Сергиевского Калужского у. по инициативе потомков святой было основано братство во имя И. Позже в Томской губ. было организовано такое же братство в память подвижницы. Среди учредителей обоих братств был св. Иоанн Кронштадтский . 24 февр. 1924 г. мощи И. были впервые вскрыты (см. Вскрытие мощей). По рассказам прихожан Михаило-Архангельской ц. в с. Лазареве, свящ. Михаил Георгиевский тяжело переживал свое участие в этом событии. По преданию, ему неск. раз являлась И., плачущая и произносящая: «Господи, что сделали!» Священик уехал из села и 4 года не мог служить (Епанчин. 2002. С. 40). После 2-го обследования мощей, состоявшегося 14 дек. 1930 г., гробница И. была передана в атеистический отдел Муромского краеведческого музея, где уже были выставлены раки с мощами святых Константина, Михаила и Феодора (см. Феодор Ростиславич, Давид и Константин), Петра (Давида) Георгиевича и Февронии (Евфросинии) Муромских. Верующие шли в музей на поклонение святыням, поэтому мощи через некоторое время были скрыты в запасниках музея. 20 янв. 1989 г. рака с мощами И. была передана в муромский Благовещенский собор (см. в ст. Муромский в честь Благовещения Пресв. Богородицы мон-рь), 9 июля 1993 г. перенесена в Николо-Набережную ц. в Муроме, где ведется запись чудес, совершающихся по молитвам к И.
В XIX - нач. XX в. почитались связанные с родом Осорьиных св. источники в Лазареве и около с. Дуброва (совр. Селивановский р-н Владимирской обл.). Над св. колодцем в Лазареве стояла надкладезная часовня, разрушенная в 1933 г. В наст. время молебны у источника совершаются в праздник Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня. Св. колодец около Дуброва образовался на месте, где крестьянка обрела чудотворную икону И. с житием. Икону перенесли в храм в Дуброво, но она вновь вернулась на прежнее место. Тогда образ переместили в храм на погосте Муська (Муськово, ныне пос. Новлянка). Храм был закрыт в 1933 г., вскоре разрушен, чудотворная икона И. утрачена. Позднее над источником около Дуброва была построена из кирпича часовня, разрушенная в 1941-1945 гг. По местному преданию, И. неск. раз являлась здесь молящимся. Св. колодец был восстановлен братией муромского Благовещенского мон-ря. В день Св. Духа совершается крестный ход к источнику от храма Св. Троицы в Дуброво (Пасхальный огонь. 2004. № 4/5).
В нач. XX в. почитание И. было местным, святая названа местночтимой в составленном архиеп. Сергием (Спасским) «Верном месяцеслове всех русских святых, чтимых молебнами и торжественными литургиями» (М., 1903. С. 5). Общецерковное почитание И. установлено включением ее имени в Собор всех святых, в земле Российской просиявших, состав к-рого был определен при подготовке к изданию богослужебных Миней в 70-х гг. XX в. (Минея (МП). Май. Ч. 3. С. 380). Имя И. входит в Соборы Владимирских святых (празднование установлено в 1982), Рязанских святых (празднование установлено в 1987). В 1995 г. при Свято-Троицком храме в г. Осинники (Кемеровская обл.) было создано сестричество во имя И. В 2006 г. учреждено сестричество милосердия во имя И. при храме в честь Успения Божией Матери в Муроме, муромское сестричество входит в состав Георгиевского сестричества милосердия, основанного во Владимире в 1998 г. Подвижнице посвящены еще 3 сестричества Владимирской епархии - в Вязниках, Коврове и Александрове. В год празднования 400-летия преставления святой в ее честь была освящена часовня в с. Лазареве. Неподалеку в лесу находится источник И., освященный 12 дек. 1997 г. Действуют домовые храмы во имя И.: при Муромском ин-те (филиале) Владимирского гос. ун-та им. А. Г. и Н. Г. Столетовых (2004), при Ковровской гос. технологической академии им. В. А. Дегтярёва (2005).
Род Осорьиных (с сер. XVII в. Осоргины) не угас. В роду хранится память о св. предках: к нач. XX в. одного из сыновей (обычно старшего) в семье Осоргиных называли Георгием в память прав. Георгия, девочки часто носили имя Ульяна. По свидетельству нач. XX в., «все Осоргины были не просто религиозны, а глубочайше, непоколебимо верующие» (Голицын С. М. Записки уцелевшего // Наше наследие. 2000. № 57. С. 115). В XX в. мн. представители рода оставили след в истории Православия как в России, так и в эмиграции. 29 окт. 1929 г. в Соловецком лагере был расстрелян Георгий Михайлович Осоргин. О нем сохранились воспоминания: «Осоргин вел свою генеалогию от св. Иулиании. Приверженный семейным традициям, Георгий наследственно был глубоко верующим. Да еще на московский лад! То есть знал и соблюдал православные обряды во всей их вековой нерушимости - пел на клиросах и не упускал случая облачаться в стихарь для участия в архиерейском служении... Осоргин с превеликой твердостью заявлял на допросах: «монархист и верующий»... Георгий был делопроизводителем лазарета... Работал он с редким в лагере рвением: служба давала возможность делать ему массу добра. Не перечесть, сколько выудил он из тринадцатой - карантинной - роты священников, беспомощных интеллигентов! Укладывал их в больницу... Георгий спасал... весь день сновал между лазаретом, ротами, управлением, добиваясь облегчения, переводов, пропусков, льгот» (Волков О. В. Погружение во тьму. М., 1992. С. 171-175). Г. М. Осоргин был расстрелян вслед. доноса, после того как он молился в лагере на пасхальной службе в 1928 г. (в церкви было разрешено присутствовать только духовенству) и затем передал на Анзер для сщмч. архиеп. Петра (Зверева) мантию и Св. Дары (Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ, 1918-1956. М., 1989. Т. 2. С. 45; ср.: Лихачёв Д. С. Воспоминания. СПб., 1997. С. 364-366). Брат Г. М. Осоргина Михаил был одним из главных организаторов открывшегося в Париже в 1925 г. Православного богословского ин-та прп. Сергия Радонежского (в наст. время в ин-те преподает сын Михаила Михайловича Николай). На Свято-Сергиевском подворье имеется чтимая икона И. (Свято-Сергиевское подворье в Париже: К 75-летию со дня основания. П.; СПб., 1999). Сын Г. М. Осоргина прот. Михаил в 1987-2004 гг. возглавлял православный приход во имя свт. Николая в Риме, под его руководством приход, состоявший в ведении Западноевропейского экзархата рус. приходов К-польского Патриархата, вернулся в Русскую Церковь.
Арх.: РГАДА. Ф. 1209. Поместный приказ. Столбцы по Н. Новгороду. № 629/20978. Л. 36-38; Оп. 1. Кн. 293. Ч. 2. Л. 846 об.; РГБ ОР. Ф. 215. Арх. М. М. Осоргина. Картон 3. № 7, 14-17, 19.
Ист.: Кушелев-Безбородко. Памятники. Вып. 1. С. 63-67; Описание о российских святых. С. 245-247; Евгений (Мерцалов), еп. Житие св. прав. Иулиании Лазаревской (в 2 ред.) и служба ей. СПб., 1910; Открытие мощей Улиании праведной // Луч: (Газ.). 1924. 2 марта; Скрипиль М. О. Повесть об Улиянии Осорьиной: Ист. коммент. и тексты // ТОДРЛ. 1948. Т. 6. С. 256-323; Русская повесть XVII в. / Сост.: М. О. Скрипиль. М., 1954. С. 39-47, 200-208, 350-358; «Изборник»: Сб. произведений лит-ры Др. Руси. М., 1969. С. 542-550, 771-772; Повесть об Ульянии Осорьиной / Подгот. текста, коммент.: Т. Р. Руди // ПЛДР: XVII в. М., 1988. Кн. 1. С. 98-104, 612-615; Акафист св. прав. Иулиании милостивей, иже в селе Лазареве, близ града Мурома (1604 г.): Машинопись из алтаря Благовещенского собора муромского Благовещенского муж. монастыря. Житие св. Улиании Лазаревской, Муромской чудотворицы // Жизнеописания достопамятных людей земли Русской, X-XX вв. М., 1992. С. 205-211; Житие Юлиании Лазаревской: Повесть об Ульянии Осорьиной / Исслед. и подгот. текста: Т. Р. Руди. СПб., 1996. С. 102-225; АСЗ. Т. 2. № 337-338. С. 297-298; Сказания о прав. Иулиании, Муромской (Лазаревской) чудотворицы: Житие с акафистом. Муром, 2004.
Лит.: Буслаев Ф. И. Ист. очерки рус. народной словесности и искусства. СПб., 1861. Т. 2. С. 238-268; Филарет (Гумилевский). РСв. 1865. Отд. 1. С. 5-12; Толстой М. В. Юлиания Иустиновна Осоргина, благочестивая и прав. помещица XVI в. // Он же. Рус. подвижники. М., 1868. С. 67-78; Ключевский. Древнерусские жития. С. 322-323; он же. Добрые люди Др. Руси. М., 18962. С. 9-16; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 282-283; Леонид (Кавелин). Св. Русь. С. 180-181; Димитрий (Самбикин). Месяцеслов. Вып. 5. С. 22-23; Лихачёв Н. П. Грамоты рода Осоргиных. СПб., 1900. С. 1-9; Алферов А. Д., Грузинский А. Е. Допетровская лит-ра и народная поэзия. М., 19072. С. 141-150; Евгений (Мерцалов), еп. О церк. прославлении и почитании св. прав. Иулиании Лазаревской: Ист. очерк. Муром, 1910; Толстая А. В. Прав. Иулиания Лазаревская. П., ; Тагунова В. И. Муромские списки «Повести об Иулиании Лазаревской» // ТОДРЛ. 1961. Т. 17. С. 414-418; Greenan T. A. Julianiya Lazarevskaya // OSP. N. S. 1982. Vol. 15. P. 28-45; Alissandratos J. New Approaches to the Problem of Identifying the Genre of the Life of Julijana Lazarevskaja // Cyrillomethodianum. Thessal., 1983. Vol. 7. P. 235-244; eadem. A Reassessment of the Problem of Identifying the Genre of the Life of Julijana Lazarevskaja in the History of Russian Literature // Studia Slavica Mediaevalia et Humanistica: Riccardo Picchio dicata. R., 1986. Vol. 1. P. 1-17; Дёмин А. С. Писатель и общество в России XVI-XVII вв. М., 1985. С. 54-60; Руди Т. Р. Об одной реалии в «Повести об Ульянии Осорьиной» // Лит-ра Др. Руси: Источниковедение. Л., 1988. С. 177-179; она же. Повесть об Ульянии Осорьиной: Лит. история произведения: АКД. Л., 1989; она же. «Повесть об Ульянии Осорьиной» и нижегородские земли // В памяти Отечества: Мат-лы науч. чтений. Горький, 1989. С. 81-87; она же. Краткая редакция «Повести об Ульянии Осорьиной» и «Обретение мощей прп. Ульянии»: Текстол. анализ // ТОДРЛ. 1992. Т. 45. С. 286-304; она же. О тобольском списке «Повести об Ульянии Осорьиной» // Там же. 1993. Т. 48. С. 335-338; она же. О композиции и топике «Жития Юлиании Лазаревской» // Там же. 1996. Т. 50. С. 133-143; Руди Т. Р., Соколова Л. В. Осорьин Каллистрат (Дружина) Георгиевич // СККДР. Вып. 3. Ч. 2. С. 429-433 [Библиогр.]; Сухова О. А. Града Мурома святые // Муромский сб. Муром, 1993. Вып. 1. С. 34-68; Антонов А. В. Частные архивы рус. феодалов XV - нач. XVII в. М., 2002. № 2360-2368. С. 297-298 [Библиогр.]. (РД; 8); Епанчин А. А. «Господь поставил меня собирателем»: Из краевед. архива А. А. Епанчина. Муром, 2002; Милостивая прав. Иулиания Муромская (Лазаревская): К 400-летию со дня преставления. Муром, 2004; Хабарова О. Б. Образ святой мирянки Юлиании Лазаревской в литературе 2-й пол. XIX в. // ДРВМ. 2006. № 4(26). С. 116-122; Сосновцева Е. Г. Методы редактирования житийного текста XVII в.: На мат-ле житий Юлиании Лазаревской и Паисия Угличского // Там же. 2011. № 2. С. 69-76.
А. В. Кузьмин
Иконография
Образ И., по-видимому, был написан еще при жизни Каллистрата (Дружины) Осорьина, когда в Муроме началось почитание его праведной матери. Икона упоминается в Житии И. в связи с одним из исцелений у ее гроба: «Села Лазарева… жене (клирика) Агафии десная рука отъяся… и явися ей во сне блаженная Ульянея, глаголя: «Иди в церковь… и приложися ко иконе праведныя Ульянеи… ко образу ея»; она же сотвори тако…» (Евгений (Мерцалов). 1910. С. 7-9). Образ, очевидно, находился в ц. Собора арх. Михаила, возведенной в сер. 10-х гг. XVII в. над местом упокоения И., рядом с ц. прав. Лазаря в с. Лазареве под Муромом.
В первоначальный текст Жития, вероятно, самим Каллистратом Осорьиным были внесены нек-рые дополнения и изменения, делающие «самый образ прав. Иулиании более иконописным или аскетичным» (Там же. С. 10-11). При описании успения И. автор нарочито создает зримую словесную «икону»: «…и всем мир и прощение даст, возлеже, и прекрестися трижды, обвив чотки около руки своя последнее слово рече: «Слава Богу, всех ради! В руце Твои, Господи, предаю дух мой, аминь!» И предает душу свою в руце Божий, Егоже возлюби, и вси видевши около главы ея круг злат, якоже на иконах около глав святых пишется» (Повесть об Ульянии Муромской. 1860. С. 67).
В сводном иконописном подлиннике XVIII в., принадлежавшем Г. Д. Филимонову, описана икона, своего рода портрет св. семейства Осорьиных, которая могла быть создана во 2-й пол. XVII в. (судя по замечанию о «старой иконе» и приписке о здравствующем внуке праведницы): «Святыя праведныя Иулиании Муромския на реке Илевне; подобием аки Елисавет, на главе плат зеленой, верхняя риза баканная, исподняя голубая, десница прижата, в шуйце лестовка. А муж ея Георгий надсед, брада аки Григория Богослова, шуба княжеска, киноварная, исподняя зеленая, в шапке; а дщерь ея, инока-схимница Феодосия; на иконе на старой писаны. А сын ея Димитрий, у него ныне сын Аврамий в Стародубском уезде» (Филимонов. Иконописный подлинник. С. 43; см. также: ПЭ. Т. 11. С. 21-22). Подобные описания с некоторыми вариантами встречаются под 2 янв. в подлинниках кон. XVIII в. (БАН. Строг. № 66. Л. 69 об.), 30-х гг. XIX в. (ИРЛИ (ПД). Перетц. № 524. Л. 107). В рукописи XVIII в. из собрания С. Т. Большакова И. тоже сравнивается с прав. Елисаветой (Большаков. Подлинник иконописный. С. 62); в подлиннике 20-х гг. XIX в. сказано: «Подобна аки Елисавет, риза киноварь, испод зелен, в правой руке крест, левая молебна» (РНБ. Погод. № 1931. Л. 86 об.). Важной деталью иконографии И. является изображение лестовки в руке, подчеркивающей благочестие и непрестанный молитвенный подвиг праведницы, как описано в Житии: «Она бо безпрестани, в руках имея четки, глаголя Иисусову молитву…» (Повесть об Ульянии Муромской. 1860. С. 65).
Сохранились сведения об иконах И., к-рые могли быть достаточно ранними и свидетельствовали о почитании праведницы во 2-й пол. XVII в. К ним относят «бывшую в иконостасе Лазаревского храма (ц. Собора арх. Михаила.- О. С. ) у северных врат икону правед. Иулиании с молитвою ей» (Евгений (Мерцалов). 1910. С. 15-16). Упоминается также икона И., писанная «на дереве вместе со святыми Петром и Февронией, Муромскими чудотворцами» (Там же. С. 19). В наст. время иконы И. только с благоверными кн. Петром и кнг. Февронией неизвестны, однако на иконах Собора Муромских святых ее образ традиционно помещался рядом с ними.
На иконе «древней, греческой живописи» из ц. Собора арх. Михаила И. была изображена вместе с 5 Муромскими чудотворцами. Подобная «древняя» икона находилась некогда в Казанском (Николо-Можайском) храме Мурома (Там же. С. 20, 33. Примеч. 2). Еще один образ (25×28,5 см), происходящий из ц. Успения Богородицы в Муроме, был зафиксирован (без датировки) в учетных документах Муромского музея 30-40-х гг. XX в. (не сохр.?). На нем И. вместе с Муромскими чудотворцами предстояла в молении Спасу Нерукотворному по сторонам «небольшого белого храма» на золотом (вверху) и голубом (внизу) фоне.
Икона с клеймами жития И. находилась в храме погоста Муська до нач. 30-х гг. XX в. и почиталась как чудотворная (не сохр., подробно описана в 1909). Служение молебнов И. не прекращалось здесь даже в период запрета на молебны И. и прав. Георгию с 1801 по 1867-1868 гг. Память святой в храме на погосте отмечалась не 2 янв., а в 10-е воскресенье после Пасхи: «До совершения крестного хода в этот же день перед литургией ходят на озеро Свято - место явления чудотворной иконы, где умываются водою сами и умывают детей своих... особенно богомольцы предпочитают молебствовать пред иконой св. Иулиании с грудными своими младенцами» (Там же. С. 25-26, 34). По местному народному преданию, «икона эта в глубокой давности явилась на озере Святе, отстоящем от погоста на 4-5 верст, откуда и принесена была в храм». Она была помещена в особом киоте за правым клиросом, имела «в высоту до 20 вершков, а в ширину до 12 вершков» (88×52,8 см). В 1932-1933 гг., перед закрытием храма в погосте, икона чудесным образом «ушла» в Лазарево (Епанчин. 2002. С. 40-41).
В среднике иконы И. была изображена в рост, в молении («двуперстно») Спасителю. В 6 клеймах («по правую сторону лика» по 2 в ряд) было представлено: «...в 1-м ее бракосочетание: на главах брачующихся возложены венцы и посреди их совершающий таинство священник, во 2-м - домашняя молитва праведной Иулиании пред образом Спасителя, в 3-м - благопочтительное служение ее своему мужу; изображен сидящим в кресле вельможа, пред ним стоит жена, и посреди их стол, на котором стоит сосуд в виде потира; в 4-м - праведная Иулиания подает милостыню 2-3 нищим; в 5-м погребение ее: видны священнослужители, обстоящие гроб, а в 6-м - обретение св. мощей ее с предстоящим духовенством и несколькими лицами. Стиль письма не итальянский и не фряжский, а скорее древнегреческий» (Евгений (Мерцалов). 1910. С. 25-26. Примеч. 1).
Иконографическая схема образа во многом связана с памятниками муромского круга XVII в. Первая композиция, представляющая венчание И. и прав. Георгия в храме прав. Лазаря в с. Лазареве, могла восходить к клейму с изображением этого таинства на муромской иконе 1618 г. «Благоверные кн. Петр и кнг. Феврония в житии» (МИХМ, опубл.: Иконы Мурома. 2004. С. 150-167. Кат. 19). Сюжет венчания является редким в рус. иконах. Мотив «спасения в миру», в семье звучит в Житии благоверных кн. Петра и кнг. Февронии, в Житии И. он становится основной темой. Принято считать, что в сцене венчания прав. Георгия и И. был изображен свящ. Потапий (Пимен), после пострига поставленный архимандритом Спасо-Преображенского мон-ря Мурома.
Четвертое клеймо, где И. подает милостыню, тоже близко к аналогичной композиции на иконе благоверных кн. Петра и кнг. Февронии. Их объединяет мотив личного участия в судьбе «сирых и убогих» и раздача милостыни собственными руками, а не через слуг. В 3-м клейме И. была показана как жена в «благопочтительном служении своему мужу». Данная сцена, совсем «мирская», напоминала, вероятно, сюжеты на лубках и предметах декоративно-прикладного искусства XVII-XVIII вв., где было показано правильное поведение жены в семейном кругу, соответствующее предписаниям «Домостроя» - лит. памятника, повлиявшего на произведение Каллистрата Осорьина (Бусева-Давыдова И. Л. Житие Юлиании Лазаревской: Опыт интерпретации // Уваровские чт.-5: Мат-лы науч. конф., посвящ. 1140-летию г. Мурома, 14-16 мая 2002 г. Муром, 2003. С. 106-110).
О почитании в нач. XVIII в. в с. Лазареве И. как святой свидетельствуют рака, устроенная в 1710 г., и сень над ней (1713), а также серебряный крест-мощевик (МИХМ), вложенный в 1704 г. в ц. в честь Собора арх. Михаила в с. Лазареве к мощам праведницы (см.: Сухова О. А. Кресты-мощевики в собр. Муромского музея // Ставрографический сб. М., 2005. Кн. 3. С. 534-536. Кат. 3).
Во 2-й пол. XVIII в. церковные власти начали препятствовать почитанию праведницы. В 1801 г. было составлено секретное следственное дело о гробе И. Из материалов дела известно, что в храме с. Лазарева сложился своеобразный надгробный комплекс: «...рака помещалась на левом клиросе храма, и у «подножия гробного» «стояла» икона праведной Иулиании с житием ее, написанная красками, а на самом гробе лежали две пелены с ее изображением» (Евгений (Мерцалов). 1910. С. 19). Вероятно, житийный образ у гробницы по составу клейм был близок к явленной иконе из погоста Муська. Лежащие на гробнице 2 пелены с изображениями святой могли выполнять функцию шитого покрова. По описанию неясно, когда они могли быть созданы, но скорее всего ок. 1710 г. Кроме этих произведений в церкви были еще иконы с образом И., 3 из к-рых упомянуты выше в числе считавшихся «древними», а одна «писана на полотне», по-видимому, во 2-й пол. XVIII в. По окончании следствия из храма изъяли все иконы И. и поместили их в ризницу архиерейского дома (Там же. С. 18-19, II). Епархиальные власти предприняли попытку разрушить надгробный комплекс, а гроб зарыть в землю, но по решению Синода гробницу оставили, однако без икон, «писанных во имя тоя Ульянии» (Там же. С. 19, 24).
Описания утраченных икон И. (вероятно, XVII-XVIII вв.) свидетельствуют, что ее иконография развивалась по неск. направлениям и была столь же разнообразной, как и у др. рус. святых, в т. ч. Муромских. Первой (до 40-х гг. XVII в.), очевидно, была ее надгробная единоличная икона, затем написаны аналогичные произведения в качестве молельных образов. Вскоре создали образ, где И. была представлена вместе с мужем и дочерью. Предположительно в это же время появились иконы праведницы в житии. Вероятно, во 2-й пол. XVII в. святая стала изображаться на иконах вместе с др. Муромскими чудотворцами. Ранние произведения «персонального» и житийного типов не сохранились, т. к. были изъяты из церковного обихода в 1801 г., нек-рые пропали после 1917 г.
Иконы, на к-рых И. была представлена в Соборе Муромских чудотворцев, по-видимому, меньше других подвергались запретам. Сохранилось неск. памятников XVII - нач. XIX в. (МИХМ), где в числе др. Муромских святых изображена И. На них запечатлен образ праведницы, каким представляли его люди, знавшие о ней от своих родителей, но в то же время вписанный в рамки канона.
Наиболее ранней в иконографии И. является икона «Муромские чудотворцы, с житием благоверных кн. Петра и кнг. Февронии» 1669 г. (МИХМ, см.: Иконы Мурома. 2004. С. 218-227. Кат. 39) - яркий и своеобразный памятник иконописи 2-й пол. XVII в., свидетельствующий об оригинальной местной традиции, сложившейся к этому времени. Образ был заказан и исполнен в Муроме для посадского храма вмч. Георгия в Кожевниках («7178 г[ода] октябр[я] в… ден[ь] написаны иконы Воскресение Х[ри]стово и муромских чудотворц[ев] и мучеников Х[ри]стовых Еоргия и Никиты и Бориса и Глеба въ стр[ас]тяхъ по обещанию Сидора Матвеева с[ын]а Лопатина»). В дореволюционных источниках И. обозначена как «неизвестное лицо» (Опись древних церквей г. Мурома и древних предметов, в них находящихся, кон. XIX - нач. XX в.: Ркп // Науч. архив МИХМ. № 29. Л. 50).
В среднике иконы написаны наиболее известные местные чудотворцы: блгв. князья Константин, Михаил, Феодор, Петр, кнг. Феврония и И. (в наст. время это древнейшее из сохранившихся изображений Собора Муромских святых). Чудотворцы предстоят в молении образу Божией Матери «Знамение» в сегменте киноварного «неба», внизу - темно-зеленый позем с травами и цветами. И. показана крайней справа, в рост, вполоборота к центру, рядом с благоверными кн. Петром и кнг. Февронией, к-рой она уподобляется ростом и отчасти одеждой. Мирское одеяние И. почти не отличается от монашеских риз св. княгини, только более ярких тонов: на голове плат зеленоватого оттенка, верхняя одежда красно-оранжевого цвета с пунцовой подкладкой, нижнее одеяние светло-зеленое; правая рука поднята в молитвенном жесте (кисть сложена «горсточкой», как и у блгв. кнг. Февронии), в левой - четки из белых бусин, названа Ульянией. Время написания образа совпадает с формированием и распространением «Муромских сборников», куда уже было включено Житие И.
Следующее по времени создания произведение с образом И.- икона Божией Матери «Звезда Пресветлая», с припадающими Муромскими чудотворцами (1690?, МИХМ, см.: Иконы Мурома. 2004. С. 284-287. Кат. 53). Редкий по иконографии образ (см. статьи «Звезда Пресветлая» икона Божией Матери , «Звезда Пресветлая») происходит из собора Рождества Пресв. Богородицы в Муроме и приписывается авторству местного изографа А. И. Казанцева . К ногам Богородицы припадают в молении: слева - блгв. князья Константин, Михаил, Феодор, справа - благоверные кн. Петр и кнг. Феврония, И. (крайняя справа). Последняя изображена иконописцем вполоборота к центру, с чуть преклоненными коленями, у нее красивое лицо с большими глазами, тонким носом и маленьким ртом. Она тоже имеет сходство с блгв. кнг. Февронией - цвет одежд праведницы подобен монашеской мантии, красноватой рясе и темному куколю св. княгини, у обеих одинаковое движение рук. Вместе с тем цвета облачений, жесты и детали иконографии И. в основном соответствуют указанию иконописного подлинника: на ней плат и нижнее одеяние зеленовато-коричневатого тона, верхняя «риза» красноватого («баканного») цвета, правая рука прижата к груди, в левой - четки, по типу близкие к лестовке с нашитыми кожаными или ткаными ступеньками.
На муромских иконах И., как правило, изображается возле благоверных кн. Петра и кнг. Февронии напротив группы блгв. князей Константина, Михаила и Феодора. Один из образцов - небольшая икона-пядница «Собор Муромских святых» кон. XVII в. из собрания И. С. Куликова (МИХМ, см.: Иконы Мурома. 2004. С. 278-279. Кат. 51), созданная в то время, когда окончательно сформировалась в церковной традиции, лит-ре и иконографии композиция «Собор Муромских святых». В центре средника - муромский кремль с собором Рождества Пресв. Богородицы, ставший символом «богоспасаемого града Мурома» (по мнению исследователей, с некоторой долей достоверности запечатлен деревянный кремль), слева и справа - по 3 фигуры Муромских святых, молящихся Спасителю за город. И. занимает обычное, крайнее справа место подле блгв. кнг. Февронии (одежда почти тех же тонов, что и у блгв. княгини), в левой руке - белые четки.
Судя по размеру, икона могла принадлежать к числу паломнических и «раздаточных» образов одного извода. Это подтверждается др. близкой по иконографии, стилю и времени создания иконой «Собор Муромских святых» (ЦМиАР, привезена из Хвалынска, куда поступила из Черемшан; см.: Иконы Мурома. 2004. С. 29. Ил. 19). Ее особенностью является изображение фигуры И. в коленопреклоненном молении на переднем плане, отделенной от др. Муромских святых кремлевской стеной. Это соответствует сакральной топографии Мурома и его окрестностей, поскольку мощи св. муромских князей находились в городских храмах, а И. была погребена за пределами города, в церкви с. Лазарева.
Предположительно И.- одна из фигур на раме с Муромской иконой Божией Матери и с предстоящими святыми (XVIII в., ГИМ). Сюжет и иконография указывают на муромское происхождение иконы: в среднике 1-й четв. XVIII в. представлены блгв. князья Константин, Михаил, Феодор, справа от них на раме - благоверные кн. Петр и кнг. Феврония, слева - свт. Петр, митр. Московский (?), и жен. фигура в мирском одеянии, вероятно, И. В верхнем регистре - Муромская икона Божией Матери с предстоящими св. князьями-страстотерпцами Борисом и Глебом, внизу - «Чудесное плавание свт. Василия, еп. Рязанского».
Прекращение служения молебнов И., изъятие икон и запрет на ее новые изображения повлияли на содержание и композицию «Собора Муромских святых». На иконе такого извода, с избранными святыми, кон. XVIII - нач. XIX в. из собрания М. К. Левина (МИХМ; см.: Иконы Мурома. 2004. С. 350-351. Кат. 73) вместо И. рядом с благоверными кн. Петром и кнг. Февронией изображена мц. Параскева Пятница. В среднике маленького 3-створчатого складня с Боголюбской и Муромской иконами Божией Матери и Успением Богородицы, нач. XIX в. (МИХМ; см.: Сухова О. А. Шитый покров Муромских князей // ПКНО, 1990. М., 1992. С. 400. Ил.), среди Муромских чудотворцев на традиц. месте помещена фигура И., но надпись изменена («С Ульянiя мчница»). На нек-рых иконах XIX в. представлено не 6, а 5 Муромских святых (без образа И.).
После возобновления почитания И. еп. Муромский Иаков (Кротков) в 1875 г., «обозревая церковь села Лазарева, открывал гробницу и поручил осмотреть содержимое в гробе, а сам прочитал вслух рукописное житие, плакал и рекомендовал причту села Лазарева совершать молебствие праведн. Иулиании каждый воскресный день». В 1888 г. на средства купца А. М. Никитина была устроена новая рака, и «в 1889 году 15 октября в церкви села Лазарева при великом стечении народа… торжественно совершено было переложение гроба праведн. Иулиании из прежней древней раки в новоустроенную богато украшенную» (Евгений (Мерцалов). 1910. С. 27. Примеч. 3).
В наст. время в ц. свт. Николая Чудотворца (Набережного) в Муроме находится рака И. с житийными сценами, к-рая была изготовлена в 1888 г. из кипарисового дерева и украшена медными позолоченными чеканными пластинами (изображение Господа Саваофа на крышке не сохр.; см.: Сухова. 2004. С. 118-120. Ил. на вкл.). Непосредственно на гробнице помещалась икона (не сохр., заменена новой) с прямоличным ростовым изображением святой (Добронравов В. Г. Историко-статист. описание церквей и приходов Владимирской епархии. Владимир, 1897. Вып. 4. С. 216-217). Сюжеты из Жития И. отображены в 4 клеймах по сторонам раки в овалах с растительным обрамлением: глас от иконы Божией Матери, услышанный иереем об И.; И. раздает милостыню; явление свт. Николая Чудотворца И. (изображен с книгой в руках, как в рассказе о 1-м явлении); преставление И. Если главная тема житийной иконы из погоста Муська - «спасение в миру», то здесь сделан акцент на «спасении в Церкви». Такую интерпретацию Жития связывают с возобновлением почитания И. (Сазонов, Сазонова. 1995. С. 52). Раку И. можно рассматривать как своеобразную житийную икону, где роль средника исполнял образ святой, лежащий на гробнице.
В церкви с. Лазарева в почитании и иконографии И. сложились определенные традиции. На фотографии интерьера церкви перед ее закрытием в 1931 г. (МИХМ; см.: Сухова.
2004. С. 120-121. Ил. на вкл.) видно, что около раки находится большая икона И. в рост, со сложенными на груди руками - очевидно, это образ (предположительно посл. трети XIX в.), снятый непосредственно с гробницы. И. изображена в очень скромной крестьянской одежде, что соответствовало представлениям сельского населения о ней. В последние годы жизни И. почти не отличалась обликом от «рабов своих». В 1914 г. в память 300-летия прославления И. причт и прихожане Лазаревского храма заказали к ее мощам серебряный крест с эмалевыми украшениями (МИХМ; см.: Сухова О. А.
Серебряные напрестольные кресты в собр. Муромского музея (XVII - нач. XX в.) // Худож. металл России: Мат-лы конф. памяти Г. Н. Бочарова, 22-24 апр. 1998 г. М., 2001. С. 90. Кат. 16; Она же.
Прав. Иулиания Лазаревская. Икона. Посл. треть XIX в. (собор Благовещенского мон-ря, Муром)
Прав. Иулиания Лазаревская. Икона. Посл. треть XIX в. (собор Благовещенского мон-ря, Муром)
Поясной образ И. (со сложенными на груди руками) посл. трети XIX в., принадлежавший свящ. Лазаревской ц. Михаилу Ивановичу Георгиевскому, до кон. 80-х гг. XX в. хранился у жительницы с. Лазарева Е. Н. Калининой, затем был подарен священнику муромского храма Благовещения Богородицы, который увез икону на Зап. Украину. В Благовещенском соборе в иконостасе теплого храма до нач. 90-х гг. XX в. (в наст. время в алтаре) находился небольшой молельный образ И. посл. трети XIX в. такого же извода: на ее голове синеватый плат, верхняя одежда серого оттенка, нижняя - зеленого, обе руки прижаты к груди (Чернышев В. Я. Муромский Спасский мон-рь: Страницы истории. М., 2006. Ил. на вкл.). На иконе (вероятно, XIX в.) из Троицкой ц. в с. Дуброво (Селивановский р-н Владимирской обл., ранее - Муромский у., рядом оз. Свято) И. написана в рост. В кон. XIX - нач. XX в. в домах жителей Мурома и округи были иконы Муромских святых с образом И. (во 2-й пол. XX в. в собрании краеведа А. А. Епанчина было 2 подобные иконы).
Один из потомков И., гродненский губернатор М. М. Осоргин, писал: «В семье всегда чтилась память праведн. Иулиании, как родоначальницы, хотя почитание ее (до 1893 года) и ограничивалось семейным кругом… и даже не было иконы ее у нас… Родившаяся в 1892 году дочь названа мною в честь праведной Иулиании… За неимением в семье иконы правед. Иулиании я обратился в Троицкую Сергиеву лавру с просьбою приобрести икону, и таковых выслали две: одну для братства, другую нам - в семью. Праведная изображена на золотом фоне во весь рост с молитвенным взором, обращенным к небу» (Евгений (Мерцалов). 1910. С. III, 20, 30-31). Об иконах, написанных в ТСЛ в 1893 г., можно судить по совр. списку (в 1999 привезен в Муром из Парижа потомками И., находится в ц. свт. Николая Чудотворца (Набережного), см.: Сухова. 2004. С. 124. Ил. на вкл.). Иконография отличается от местных икон И. кон. XIX в.: праведница представлена в древнерус. богатом одеянии красного цвета (подчеркнута ее сословная принадлежность) на золотом фоне.
В рус. эмигрантских кругах известна икона И. с житийными клеймами, написанная худож. Д. С. Стеллецким в 1925 г. (ц. прп. Сергия Радонежского в Париже, см.: Толстая. 1927; Иоанн (Кологривов), иером. Очерки по истории рус. святости. Брюссель, 1961; Житие Юлиании Лазаревской. 1996. Ил. на обл.; Сухова. 2004. Ил. на вкл.). По предположению Т. Р. Руди, этот художник «был знаком с описанием «древней» иконы св. прав. Иулиании, некогда находившейся в погосте Муськове» (Письмо Т. Р. Руди от 18.07.1988 // Личн. арх. О. А. Суховой). По иконографической схеме произведение Стеллецкого действительно соответствует древнему явленному образу, а репрезентативный облик И. в богатых узорных одеждах следует традиции икон из ТСЛ. Др. образ И. небольшого размера был написан в 1930 г. кнж. Еленой Львовой для дочери М. М. Осоргина в Париже (в наст. время в Санта-Фе, США); по традиции поясное изображение И. в белом плате и красноватых одеждах на золотом фоне исполнено в древнерус. стиле.
В композиции «Собор русских святых» И. представлена на иконах, выполненных мастерами Выголексинского общежительства (оплечный образ в верхних рядах, крайняя справа, в мирском или монашеском одеянии). Так она изображена на образе кон. XVIII - нач. XIX в. (МИИРК), на иконе 1814 г. письма П. Тимофеева из собрания ЦАМ СПбДА и на северодвинской иконе сер.- 2-й пол. XIX в. из дер. М. Горка Виноградовского р-на Архангельской обл. (ГРМ; см.: Образы и символы старой веры: Памятники старообр. культуры из собр. Рус. музея / ГРМ. СПб., 2008. С. 72-73, 82-85. Кат. 62, 70; прорись - Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 462-463), на образе 1-й пол. XIX в. из дер. Чаженьга Каргопольского р-на Архангельской обл. (ГТГ, см.: Icônes russes: Les saints: fondation P. Gianadda. Martigny (Suisse); Lausanne, 2000. P. 142-143. Cat. 52). Святая написана со свитком в руке (крайняя слева в нижнем ряду, в зеленом платье и белом плате) на одной из минейных икон рус. святых кон. XIX в. из старообрядческой Даниловской моленной в Казани (ГМИИРТ). В профиль, с посохом и свечой в руках И. предстает в одной из групп подвижников XVII в. в академической по стилю стенописи работы иеродиаконов Паисия и Анатолия (кон. 60-х - 70-е гг. XIX в.; поновления в 70-х гг. XX в., ок. 2010) в галерее рус. святых, ведущей в пещерную ц. прп. Иова Почаевского в Почаевской Успенской лавре.
Мон. Иулиания (Соколова) написала И. в группе Муромских чудотворцев на иконах «Все святые, в земле Русской просиявшие» 1934 г. (ТСЛ; келейный образ свт. Афанасия (Сахарова)), нач. 50-х гг. XX в., кон. 50-х гг. XX в. (ТСЛ, СДМ; см.: Алдошина Н. Е. Благословенный труд. М., 2001. С. 231-239; этот извод воспроизводили иконописцы в кон. XX - нач. XXI в.). На подготовительных рисунках мон. Иулиании к лицевым святцам рус. святых 1959-1962 гг. (частное собрание, см.: Juliania (Sokolova), nun. Russian Saints = Святые Руси / Ed. N. Aldošina. , 2000. P. 46) И. представлена под 2 янв. прямолично в рост, в боярской одежде (на голове плат), со скрещенными на груди руками, вместе с прп. Серафимом Саровским. Для издания богослужебных Миней прот. Вячеслав Савиных и Н. Д. Шелягина предложили вариант ростового изображения И. вполоборота влево, в молении пред небесным сегментом с благословляющей десницей Бога (Изображения Божией Матери и святых правосл. Церкви. М., 2001. С. 117).
В 90-х гг. XX в. иконография Муромских святых, в т. ч. И., пополнилась новыми изображениями. Свящ. Н. Н. Абрамов в 1990 г. написал большой ростовой образ И. в местной традиции кон. XIX в., который был положен на раку в качестве надгробного (первоначальный вариант исполнен в древнерус. стиле). Для мон-рей и храмов Мурома худож. И. В. Сухов создал ряд икон местных чудотворцев (см., напр.: ПЭ. Т. 11. С. 22), в частности, неск. вариантов композиции «Собор Муромских святых» с образом И. Так, на иконе 1996 г. (Троицкий жен. мон-рь в Муроме) местные святые предстоят Муромской иконе Божией Матери на фоне 2 соборов, И.- в мирской одежде, близкой по типу к монашеской, крайняя слева во 2-м ряду, над блгв. кнг. Февронией. Образ выполнен по канону и в традициях древнерус. живописи, но не копирует конкретный образец, а является оригинальным произведением. Единоличный образ И. написан Суховым по заказу прихожан муромского Благовещенского собора. В 1997 г., ко дню освящения св. источника во имя И. в с. Дуброве, худож. В. В. Самарова (послушница в муромском Троицком мон-ре) написала копию на картоне с иконы Стеллецкого (хранится в собрании О. Д. Маловой в Муроме, см.: Малова О. Д. Сухова. 2004. С. 128-130. Ил. на вкл.). Поясное изображение И. в медальоне включено в роспись собора в честь Казанской иконы Божией Матери в Оптиной пуст. (ок. 2002, худож. С. В. Васютина).
К 400-летию преставления И., в 2004 г., возрожден храм в честь Собора арх. Михаила в с. Лазареве. Зап. фасад церкви украсил барельеф работы скульптора И. А. Черноглазова из Владимира: И. вместе с прав. Георгием и прп. Феодосией (отроковица). Тогда же были написаны 2 иконы И. с супругом и дочерью (худож. Сухов, ц. Собора арх. Михаила в с. Лазареве): небольшой образ с ростовыми прямоличными фигурами и икона на гробницу, устроенную над местом, где под спудом почивают мощи прав. Георгия. Там же находится работа владимирского иконописца И. Дронова: И. в молитвенном предстоянии перед образами Спасителя, свт. Николая Чудотворца и перед Муромской иконой Божией Матери на фоне Мурома (стен и башен кремля). Др. образ того же извода письма Дронова находится в Сретенском мон-ре Гороховца. Владимирский иконописец И. Скурихин - автор храмового образа И. (в мирских одеждах, с четками в руке) для домовой ц. Муромского ин-та (филиала Владимирского гос. ун-та), освященной во имя И. в 2004 г.
В том же году был освящен придел во имя прав. жен Анны, Тавифы и И. в муромском Троицком мон-ре, в иконостасе находятся шитые иконы работы сестер обители. Храмовый образ прав. жен в 2006 г. исполнили монахини Давида (Овчинникова) и Августа (Островная): И. изображена прямолично в рост крайней справа, правая рука прижата к груди, в левой четки. Богатое одеяние И. искусно вышито пряденым золотом различных оттенков (от белого до ярко-желтого), лик святой исполнен шелком телесного цвета традиц. атласным швом. В 2008 г. стены придела были расписаны сюжетами из житий св. жен (худож. А. Топорищев из г. Красноармейска Московской обл.). На сев. стене помещена композиция «Прав. Иулиания раздает милостыню» (хлеб), на юж. стене написаны праведные Анна, Тавифа и И.
Совр. иконы И. создаются и за рубежом, напр. в США, где по инициативе потомков подвижницы открыта ц. во имя И. в Санта-Фе (Там же. С. 130. Ил. на вкл.). Иконы из этого храма - поясные изображения И. в богатом древнерус. наряде (платье синих тонов и узорная шуба красного цвета, на голове - белый плат или поверх него шапочка с меховой опушкой).
Лит.: Повесть об Ульянии Муромской // Памятники старинной рус. лит-ры, изд. гр.Г. Кушелевым-Безбородко / Ред.: Н. Костомаров. СПб., 1860. Вып. 1. С. 63-67; Евгений (Мерцалов), еп. О церк. прославлении и почитании св. прав. Иулиании Лазаревской. Муром, 1910; Толстая А. В. Прав. Иулиания Лазаревская. П., 1927; Сазонов С. В., Сазонова Е. И. Иконография Ульянии Лазаревской // Рус. ист. деятели в иконе: Тез. докл. науч. конф., дек. 1989 г. / ЦМиАР. М., 1995. С. 51-53; Житие Юлиании Лазаревской: Повесть об Ульянии Осорьиной / Исслед. и подгот. текста: Т. Р. Руди. СПб., 1996; Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 462-463; Т. 2. С. 139-140; Епанчин А. А. «Господь поставил меня собирателем»: Из краевед. архива А. А. Епанчина. Муром, 2002; Иконы Мурома. М., 2004; Сухова О. А. Образ Юлиании Лазаревской в искусстве Древней Руси и церк. произведениях XIX - нач. XXI вв. // Милостивая: Прав. Иулиания Муромская (Лазаревская): К 400-летию со дня преставления. Муром, 2004. С. 92-135.
О. А. Сухова
ЮЛИАНИЯ ЛАЗАРЕВСКАЯ
«Повесть о Юлиании Лазаревской, или Муромской, представляет не столько житие, сколько биографические записки, составленные ее сыном Дружиной Осорьиным», - писал известный знаток древнерусской житийной литературы Г. П. Федотов. Это «единственная биография древнерусской женщины. Она замечательна своей правдивостью, простотой и богатством бытового содержания. Самый подвиг праведной Юлиании в его смиренной красоте дает понятие о том, как глубоко Евангелие могло войти в совесть и преобразовать жизнь древнерусского человека. Юлиания не была канонизирована до последнего времени, современники не были поражены ее изумительной жизнью; может быть, эта жизнь и не была беспримерной. Образ св. Юлиании должен бросить светлый луч во всякое слишком мрачное изображение московского XVII века».
Праведная Юлиания (в церковном написании Иулиания; в народном произношении Ульяния, или Ульяна) родилась в начале правления царя Ивана Грозного (около 1533 года) в городе Муроме, в семье ключника Устина Недюрева и его супруги Стефаниды. В шестилетнем возрасте девочка осталась сиротой. Ее взяла на воспитание бабка по матери, вдова Анастасия Никифоровна Дубенская. У нее Юлиания воспитывалась шесть лет, после чего умерла и бабка. По завещанию Анастасии Никифоровны, сироту взяла к себе тетка, Наталия Путиловна Арапова. Девочка почитала свою тетку и ее родных дочерей, однако не раз терпела от них брань и насмешки. Была же она «измлада кротка и молчалива, небуява (незаносчива. - Авт.) и невеличава, - пишет автор ее Жития Дружина Осорьин, - от смеха и всякия игры отгребашася» и весьма усердна была в прядении и вышивании, так что «не угасаше свеща ея вся нощи». Семья, в которой она жила, была весьма состоятельной, так что девушка трудилась не ради хлеба насущного и обшивала в основном сирот и немощных вдов, живших в том же селе, что и она. Юлиания отличалась особой набожностью, хотя в церковь она в девические годы почти совсем не ходила. Это объяснялось тем, что церкви поблизости от села не было.
В шестнадцать лет ее выдали замуж за Георгия Осорьина (Осоргина), «мужа добродетельного и богатого». Юлиания поселилась в вотчине мужа, селе Лазаревском, в четырех верстах от Мурома. Свекор и свекровь, видя ее добродетель и хозяйственный ум, поручили ей вести весь их дом. Она же почитала родителей своего мужа и во всем была послушна их воле.
Между тем муж ее, как это было в обычае того времени, крайне редко бывал дома, но постоянно находился на воинской службе - главным образом, в Астрахани: то по году, то по два или даже по три года. Супруга его вела благочестивую и праведную жизнь. Она же «в те времена все ночи без сна проводила, - пишет автор Жития, - в молитвах и в рукоделии: в прядении и вышивании. И, продав то, что наработала, вырученные деньги нищим раздавала и отдавала на церковные строения. Ночью часто милостыню тайно раздавала, днем же домашнее хозяйство вела». (Юлиания не могла распоряжаться семейным имуществом и потому жертвовала в качестве милостыни только то, что зарабатывала своими руками.)
Вообще нищелюбие, щедрость - главная добродетель праведной Юлиании Лазаревской. Она творит милостыню и при жизни своих свекра и свекрови, и после их смерти, и после смерти мужа, когда становится полноправной хозяйкой в доме. Когда в стране (еще в годы царствования Ивана Грозного) начинается голод, Юлиания кормит нищих, причем делает это тайно: у свекрови она берет больше хлеба, чем раньше, якобы для себя (объясняя это тем, что после родов она обессилела и не может наесться), и весь его раздает голодающим. Во время страшного мора, когда двери большинства богатых домов были закрыты из-за боязни заражения, Юлиания не гнушается сама лечить больных: своими руками она омывает их в бане, а умерших хоронит за свой счет и заказывает по ним сороковины.
Юлиания заботится и о своих слугах, исполняя таким образом свой христианский долг помещицы и госпожи. Она не принимает от своих служанок никаких услуг личного характера: не позволяет им ни снимать с нее обувь, ни приносить воды, но делает все сама.
С мужем своим она прожила долгие годы. У Юлиании, как и у подавляющего большинства женщин того времени, было множество детей, однако в домашних своих она была, увы, далеко не счастлива. Дети часто ссорились между собой; Юлиания с трудом мирила их, но не всегда добивалась успеха. Некий слуга из ее дома убил ее старшего сына. Потом и другой сын погиб на царской службе. Юлиания молила мужа отпустить ее в монастырь, ибо хотела принять монашеский подвиг, однако тот не согласился. По взаимному согласию, супруги решили жить вместе, но не иметь плотского общения. Праведница стелила мужу обычную постель, сама же ложилась отдельно, на печи, без всяких перин; подражая жизни монахов-аскетов, она порой проводила ночи почти совсем без сна или подкладывала под тело поленья и острые железные ключи, которые не давали ей нежиться и спать долго. Ночью, когда все в доме спали, она часто молилась, а утром шла в церковь, к ранней службе и вообще вела исключительно богоугодную жизнь.
После смерти мужа Юлиания продолжила свои подвиги. Имущество перешло к детям, свою же долю вдова почти целиком раздала нищим. Часто не имея за душой ни копейки, она занимала деньги у собственных детей, будто бы на зимнюю одежду, и все жертвовала неимущим. Все больше она вела жизнь монахини. Сын святой рассказывал, что она непрестанно, с четками в руках, произносила молитву Иисусову, и даже во сне губы ее шептали слова молитвы.
«Но подвиг жизни Юлиании - подвиг любви, - пишет Г. П. Федотов, - и только перед смертью она дает полную свою меру». В 1601–1603 годах Русскую землю поразил чудовищный трехлетний голод, один из самых страшных в нашей истории. Внезапно ударившие морозы побили весь хлеб, и это бедствие повторилось на следующий год. Посевы не взошли и на третий год, и начавшийся еще осенью 1601 года голод принял катастрофические размеры. Как свидетельствуют летописцы, а также иностранцы, бывшие в то время в России, люди ели траву, кору деревьев, сено; отмечены были и многочисленные случаи людоедства. По всей стране число умерших исчислялось десятками тысяч.
Не обошел голод и муромские пределы. Юлиания распродала весь скот, одежду, утварь, чтобы накормить слуг, но продолжала подавать милостыню, делясь с нищими последним, что оставалось в доме. Сама она дошла до крайней степени нищеты и вынуждена была переселиться в свою нижегородскую вотчину. Юлиания отпустила всех своих слуг, ибо кормить их было нечем. Некоторые, впрочем, остались у своей госпожи. По просьбе святой, они собирали для нее лебеду и древесную кору - и из этого Юлиания пекла хлеб, которым кормилась сама с детьми и слугами и который раздавала нищим; «и молитвами ея бысть хлеб сладок». Число нищих все увеличивалось; соседи удивлялись тому, что они упорно приходят к дому Осорьиной: «Что ради в Ульянин дом ходите? Она и сама гладом измирает». Нищие же отвечали, что такого сладкого хлеба, как у Юлиании, они никогда прежде и не едали. «И так претерпела она в нищете два года, и не опечалилась, ни на что не возроптав, и не согрешила даже в мыслях своих, и не возроптала в безумии на Бога. И не изнемогла от той нищеты, но более прежнего весела была».
Годы, однако, брали свое. В конце декабря 1603 года праведница начала болеть. Она пролежала в болезни шесть дней, 2 января (уже 1604 года) утром причастилась, призвала детей и слуг своих, попрощалась с ними и в тот же день преставилась с миром. Тело ее перевезли в муромскую вотчину, село Лазаревское, и похоронили 10 января у церкви святого Лазаря, возле могилы ее мужа. Впоследствии над ее могилой была поставлена отапливаемая церковь во имя архистратига Михаила; печь была расположена прямо над гробом святой.
Открытие святости праведной Юлиании произошло самым обыденным образом, неожиданно даже для ее родных. Спустя одиннадцать лет после ее кончины, 8 августа 1615 года, преставился сын Юлиании Георгий. Когда начали копать ему могилу, в притворе между церковью и печью натолкнулись на гроб святой; он был цел и ничем не поврежден. Сразу даже не поняли, чей это гроб. Женщины, бывшие на погребении, приоткрыли гроб и увидели, что он полон благовонного мирра. Родственники Юлиании, рассказывает ее сын Дружина, не решились осмотреть святые мощи, но зачерпнули небольшой сосуд мирра и отвезли его в Муром, в соборную церковь. В тот же день многие слышали звон, как будто при пожаре; в церкви же никто не звонил. Тогда-то и начались чудотворные исцеления от мирра; когда же мирро раздали, от гроба стала исходить персть (прах), будто песок. Люди собирали и эту пыль, обтирались ею и тем получали облегчение от болезней. «Мы же сего не смеяхом писати, - завершает Дружина Осорьин повествование о своей матери, - яко же не бе свидетельства» (то есть церковного освидетельствования чудотворных мощей).
Впоследствии чудеса при Лазаревской церкви продолжились. Святая исцеляла молящихся от язв, от нестерпимой зубной боли, от слепоты и беснования, но более всего от лихорадки. Так началось местное прославление праведной Юлиании Лазаревской, или Муромской.
Официальной, торжественной канонизации святой так и не произошло, однако в 1903 году имя ее было внесено в месяцесловы. «Почитание св. Юлиании, - писал Г. П. Федотов в 1931 году, - растет в наше время в связи с литературным распространением ее жития, популяризированного многими русскими писателями. Юлиания Лазаревская - святая преимущественно православной интеллигенции. В ней находит свое оцерковление ее традиционное народолюбие и пафос социального служения. Хотя Юлиания прошла через суровую аскезу и мечтала о монашестве, но не внешние причины помешали ей принять его. Она осталась верной своему личному христианскому призванию служения миру и деятельной христианской любви».
СОСТАВЛЕНО ПО:
Памятники литературы Древней Руси. XVII век. Книга первая. М., 1988;
Жизнеописания достопамятных людей земли Русской. X–XX вв. М., 1992;
Федотов Г. П. Святые Древней Руси. М., 1990.
Из книги Русские святые. Декабрь-Февраль автора Автор неизвестенИулиания Лазаревская, праведная Великий христианский подвижник Макарий Великий († около 390 года) в минуту горячей мольбы к Богу услышал голос с неба: «Макарий! Ты и до сих пор еще не сравнялся с двумя женщинами, которые живут в городе недалеко отсюда».Старец немедленно
Из книги Русские святые автора (Карцова), монахиня ТаисияПраведная Иулиания Лазаревская (+ 1604) Память ее празднуется 2 янв. в день преставления и 23 июня вместе с Собором Владимирских святыхСв. Иулиания родилась в 30-х гг. XVI в. в богатой и знатной семье дворян Недюревых. Отец ее, Иустин, или Истома, был ключником при дворе царя Иоанна
Из книги Полный годичный круг кратких поучений. Том I (январь – март) автора Дьяченко Протоиерей ГригорийПоучение 2-е. Св. Юлиания Лазаревская (Должно посещать храмы Божии) I. Св. Юлиания, ныне Церковью воспоминаемая, происходила из богатого рода дворян Недюревых; отец ее служил при дворе Иоанна Грозного (XVI в.). Оставшись шести лет сиротой, Юлиания жила у своей тетки Натальи
Из книги Агиология автора Никулина Елена Николаевна12. Святая праведная Иулиания Лазаревская (память 2 января ст. ст.) Повесть о Иулиании Лазаревской (или Муромской) представляет собой биографические записки, составленные ее сыном Дружиной Осорьиным. Это единственная биография древнерусской женщины. Повесть замечательна
Из книги Святые в истории. Жития святых в новом формате. XVI-XIX века автора Клюкина Ольга Из книги Молитвослов на русском языке автораИулания Лазаревская, Муромская (+1604) Иулиания Лазаревская (или Иулиания Муромская, подлинное имя Ульяна Устиновна Осорьина; 1530 – 10 (20) января 1604, Лазарево, Муромский уезд) – святая Русской православной церкви, из семьи дворян Недюревых.Шести лет она осталась круглой
СВЯТАЯ ПРАВЕДНАЯ ИУЛИАНИЯ ЛАЗАРЕВСКАЯ, МУРОМСКАЯ
Св. Иулиания Лазаревская
Единственное сохранившееся подробное жизнеописание святой Иулиании было написано ее сыном, Дружиной (Каллистратом) Юрьевичем Осорьиным. Ему также приписывается составленная в ХVII веке служба святой.
Во дни благоверно царя Ивана Васильевича (в 30-е годы XVI в.) жил некий благоверный и нищелюбивый муж Иустин Недюрев с супругой Стефанидой; было у них много сыновей и дочерей, в том числе и блаженная Юлиания. Шести лет, после смерти матери, Юлиания была взята своей бабушкой Анастасией Дубенской в Муром – на воспитание. Через 6 лет умерла и бабушка, завещав своей дочери, уже имевшей 9 детей, взять на воспитание 12-летнюю сироту. Юлиания перешла жить к своей тетке.
С детства Юлиания отличалась благочестием: избегала развлечений и забав, предпочитая пост, любила молитву и уединение, была послушна, трудолюбива, благотворила бедным. Из-за чего вызывала постоянные насмешки сестер и слуг. Она привыкла подолгу молиться со множеством поклонов. Кроме обычных постов налагала на себя еще более строгое воздержание. Родственники были недовольны, боялись за ее здоровье и красоту. Иулиания терпеливо и кротко переносила упреки, но продолжала свой подвиг. Ночами Иулиания шила, чтобы одевать сирот, вдов и нуждающихся, ходила ухаживать за больными, кормила их.
Слава о ее добродетелях и благочестии разнеслась по окрестностям. К ней посватался владелец села Лазаревское, что неподалеку от Мурома, Георгий Осорьин. Шестнадцатилетняя Иулиания была выдана замуж за Георгия, венчались в церкви села Лазарева. После чего она стала жить в семье мужа. Родители и родственники мужа полюбили кроткую и приветливую невестку и вскоре поручили ей ведение хозяйства всей многочисленной семьи. Она окружила старость родителей мужа неусыпной заботой и лаской. Дом вела образцово, вставала с зарей, ложилась спать последней.
Домашние заботы не прервали духовного подвига Иулиании. Каждый вечер, а иногда и ночью, она подолгу молилась со множеством поклонов; во время же отсутствия мужа все ночи проводила в молитве и труде, а на выработанные деньги тайно творила милостыню. Искусно вышитые пелены Иулиания дарила в храмы, а остальную работу продавала, чтобы деньги раздать нищим. Благодеяния она совершала тайно от родных, а милостыню посылала по ночам с верной служанкой.
Имея множество слуг и дворни, она не позволяла одевать и разувать себя, подавать воду для умывания; была со слугами неизменно приветлива, никогда не доносила мужу об их поступках, предпочитая брать вину на себя.
Бесы пригрозили Иулиании во сне, что погубят ее, если она не прекратит благодеяний людям. Но Иулиания не обратила внимания на эти угрозы. Она не могла проходить мимо человеческого страдания: помочь, порадовать, утешить - было потребностью ее сердца.
Когда наступило голодное время 1570-го года и множество людей умирало от истощения. Она брала у себя в доме пищу и тайком отдавала ее голодающим. Когда свекровь удивилась такому аппетиту невестки, Иулиания сказала ей, что после рождения детей ей очень хочется есть не только днем, но и ночью.
На другой год к голоду присоединилась эпидемия чумы, люди запирались в домах, боясь заразиться, а Иулиания тайком от родных мыла в бане больных, лечила их, как умела, молилась об их выздоровлении. Она давала деньги на погребение, а иногда сама обмывала умерших и нанимала людей для погребения, молилась об упокоении каждого человека.
Будучи неграмотной, Иулиания изъясняла Евангельские тексты и духовные книги. И мужа своего она приучила к частой и теплой молитве.
Свекор и свекровь ее умерли в глубокой старости и, приняв перед кончиной постриг. После их смерти, она раздала на поминовение их душ обильную милостыню. Ее муж был в то время в Астрахани, и она все время его отсутствия творила память умершим.
Иулиания прожила с мужем в согласии и любви много лет, родила 10 сыновой и 3 дочерей. Четверо сыновей и две дочери умерли в младенчестве. Преодолевая скорбь сердца, Иулиания так говорила о смерти детей: «Бог дал, Бог и взял. Ничтоже искуса греховна не сотвори, и души их со ангелы славят Бога и о родителях своих Бога молят».
Остальных детей она воспитала в страхе Божием. В 1584 г. во время охоты слуга убил ее сына – Ивана Осорьина. От слез безутешной матери на этом месте забил родник. Существует поверье, что вода в нем имеет сильное, но не однозначное действие, и обращаться с ней надо очень осторожно. Испив её, тяжело больной или выздоравливал через три дня или тихо отходил в мир иной.
Когда старший сын ее был убит своим «рабом», а другой на царской службе, Юлиания стала проситься у мужа отпустить ее в монастырь, но муж ответил на это, что она должна воспитать и вырастить остальных детей. Она согласилась, но стала умолять мужа своего не иметь с ней супружеского союза, хотя и жить вместе. Это был рубеж в жизни праведной Иулиании. Она еще более увеличила свои подвиги и стала вести монашескую жизнь «Постъ и воздержанiе паче меры воспрiняла». Днем и вечером она занималась хозяйством и воспитанием детей, а ночами молилась, делала множество поклонов. Ложилась спать с вечера на час-два на печи без постели, только дрова острой стороной к телу подстилала, дрова клала и под голову, а под ребра железные ключи. Когда домочадцы засыпали, Юлиания вставала на молитву и так оставалась до заутреннего благовестия. Потом шла к утрени и литургии, днем же «рукоделию прилежала». Тела своего в бане не мыла с тех пор, как от мужа разлучилась. Держала строгий пост, «по пятницам вовсе не вкушала, по понедельникам и средам однажды в день сухояденье без варива вкушала; по субботам и воскресеньям устрояла в своем доме трапезу попам, вдовам, сиротам и своим домочадцам». Жизнь ее стала непрестанной молитвой и служением, больше всего пеклась она о нищих.
По болезни и усталости Иулиания одно время перестала часто ходить в храм, увеличив домашнюю молитву. Она была прихожанкой церкви святого Лазаря - брата святых Марфы и Марии. Священник этой церкви услышал в храме голос от иконы Божией Матери: «Пойди и скажи милостивой Иулиании, отчего она не ходит в церковь? И домашняя ее молитва угодна Богу, но не так, как церковная. Вы же почитайте ее, ей уже 60 лет и на ней почивает Дух Святой».
После смерти мужа Иулиания раздала свое имущество бедным. Зимой оставалась без теплой одежды, сапоги на босые ноги надевала, а под подошвы ореховые скорлупы и вострые черепки подкладывала. Она стала еще более строгой к себе; постоянно, даже во сне творила Иисусову молитву.
Чем суровее становились подвиги Иулиании, тем сильнее были нападения на нее духов злобы, не желавших признать своего поражения. Однажды, - повествует ее сын, - Иулиания, придя в маленькую комнату, подверглась нападению бесов, угрожавших убить ее, если она не оставит своих подвигов. Она не устрашилась, а только взмолилась Богу и просила послать святителя Николая на помощь. В то же время явился ей святитель Николай с палицей в руке и прогнал духов нечистых. Бесы исчезли, но один из них, угрожая подвижнице, предрек ей, что в старости она сама начнет «голодом помирать, нежели чужих людей кормить».
Угроза беса исполнилась лишь отчасти - Иулиании действительно пришлось страдать от голода. В царствовании Бориса Годунова был по всей русской земле сильный голод (1601 – 1603 годы). Но ее любящее и сострадательное сердце не могло оставить умирающих от голода без помощи. Люди, обезумевшие от голода, ели даже человеческое мясо.
С полей своих Иулиания не собрала ни зерна, запасов не было, скот пал почти весь от бескормицы. Иулиания не отчаялась: распродала оставшийся скот и все ценное в доме. Жила в нищете, не в чем было в церковь выйти, но «ни едина нища... не отпусти тща».
Она переселилась в село Вочнево, в Нижегородские пределы. Когда все средства истощились, Иулиания отпустила на волю часть своих рабов, но некоторые из слуг не пожелали оставить госпожу, предпочитая погибнуть вместе с ней. Тогда Иулиания со свойственной ей энергией принялась спасать близких от голодной смерти. Она научила своих слуг собирать лебеду и древесную кору, из которых пекла хлеб и кормила им детей, слуг и нищих. «Окрестные помещики с упреком говорили нищим: зачем вы заходите к ней? Чего взять с нее? Она и сама помирает с голоду. - A мы вот что скажем, - говорили нищие, - много обошли мы сел, где нам подавали настоящий хлеб, да и он не елся нам так всласть, как хлеб этой вдовы... Тогда соседи-помещики начали подсылать к Ульяне за ее диковинным хлебом. Отведав его, они находили, что нищие были правы, и с удивлением говорили меж себя: мастера же ее холопы хлебы печь! С какой любовию надобно подавать нищему ломоть хлеба,... чтобы этот ломоть становился предметом поэтической легенды тотчас, как был съедаем!»
Иулиании приходилось бороться не только с опасностью смерти, спасая своих слуг и близких, но и с еще более страшной опасностью духовной гибели. Ужасна власть голода. Чтобы добыть пищи, люди шли на любое преступление. Иулиания любила своих слуг и считала себя ответственной за их души, которые по ее словам, «были поручены ей Богом». Как воин на поле битвы, она непрестанно боролась со злом, и так сильна была ее молитва и влияние на окружающих, что ни один из близких ей людей не запятнал себя преступлением, во время общей разнузданности это было настоящим чудом.
От нее не слышали ни слова ропота, печали, напротив все три голодных года она была в особом приподнятом и радостном настроении: «Ни опечалися, ни смутися, ни поропта, но паче первых лет весела бе», - пишет ее сын.
За 6 дней до кончины блаженная разболелась, но и в болезни непрестанно пребывала в молитве. Перед кончиной Иулиания приобщилась Св. Таин, призвала детей и домочадцев и поучала их о молитве, любви, милостыне и о прочих добродетелях, призналась, что давно желала ангельского образа, но «не сподобилась ради грехов своих». Потом легла, обернула вокруг руки четки, трижды перекрестилась. Ппоследними ее словами были: «Слава Богу за все! В руки Твои, Господи, предаю дух мой». Присутствовавшие при кончине видели, как вокруг головы ее появилось сияние в виде золотого венца «яко же на иконах пишется».
Святая праведная Иулиания Лазаревская скончалась 2 января 1605 года (или в 1604 году по старому стилю, т.к. следующий год начинался не 1 января, а весной). И положили святое и многотрудное тело ее в дубовый гроб и отвезли в пределы Муромские, где 10 января 1605 года похоронили у церкви св. Лазаря в селе Лазаревское, где она многотрудно подвизалась.
«Такъ пожила блаженная Юлiанiя!» Восклицает в заключение списатель жития ее.
Церковь Михаила Архангела на подворье Спасо-Преображенского монастыря в с. Лазарево
Чудеса на могиле праведницы свидетельствовали, что Господь прославил смиренную рабу свою. В 1614 году, когда копали землю рядом с могилой Иулиании для ее умершего сына Георгия, были обретены мощи святой. Они источали миро, от которого шло благоухание, и многие получали исцеления от болезной - особенно больные дети.
В том же 1614 г. святая праведная Иулиания была причислена к лику святых.
«Как мы заметили, прихожане села Лазарева благоговейно и усердно чтят Блаженную. Но они с горестию замечают, что память о ней в настоящее время ограничивается чуть ли не одними только Муромскими пределами, тогда как прежде ее почитали и в отдаленных от Мурома местностях. «В прежнее время», - говорили нам в Лазареве, «нашу блаженную Иулианию знали и почитали не в одной нашей стороне. Даже издалека присылали в нашу церковь пожертвования ради ее (И это правда. Мы сами видели в нынешней Лазаревской церкви св. крест, металлический, с частицами мощей многих святых, присланный, как видно из находящейся на нем надписи, из Москвы в дар св. Иулиании.). А когда начиналась Муромская ярмарка, - со дня памяти чудотворцев Муромских, - то очень многие из приезжих на ярмарку прибывали к нам на поклонение Блаженной. А ныне уже не то: нет со стороны ни пожертвований, ни богомольцев, - как будто забыли про нашу Блаженную. Да еще стали с чего-то являться слухи, будто честные мощи нашей угодницы Божией, почивающие теперь под спудом, не были прославлены».
Такие и им подобные сообщения побудили нас возможно ближе ознакомиться с действительной историей жизни блаж. Иулиании, а также и с историей честных ее мощей. С этою целью мы прежде всего обратились к имеющимся у нас под руками надежным письменным свидетельствам о жизни угодницы Божией (У нас имеются: а) список с древней рукописи жития блаж. Иулиании, составленного сыном ее Каллистратом, который Богом свидетельствуется, что ничего не солгал в составленном им житии своей матери; к этому же списку приложена и служба Блаженной; б) «Жития святых» Преосв. Филарета Черниговского - за Январь. С.-П. 1885 г.; в) «Жития святых» Протопопова, за Январь. Москва 1884 г.; г) «Жития святых Российской церкви» Муравьева, С.-П. 1860 г. и некоторые другие.). Из этих свидетельств ясно видно, что блаженная Иулиания была женщиною поистине праведной, богоугодной жизни, - что еще за-живо Господь прославил ее некоторыми чудотворениями, - что, наконец, спустя лет десять или более после ее кончины, когда хоронили младшего сына ее Георгия были обретены ее нетленные мощи, источавшие благоуханное миро и подававшие многим больным исцеление от недугов. Итак, было время, когда честные мощи блаж. Иулиании были прославлены. Но вот вопрос: что было с сими мощами после их прославления? Ответа на этот вопрос в имеющихся у нас письменных источниках не находится. Желая все-таки иметь какие-нибудь сведения на этот счет, мы обратились было за справками в архив Лазаревской церкви, но и там подходящих документов никаких не оказалось. Волей-неволей пришлось обратиться к преданию, - и вот что слышали мы от Лазаревских обывателей по этому предмету.
Блаженная Иулиания была погребена около существовавшей в ее время деревянной церкви во имя Лазаря, Друга Божия. Надобно думать, что в этой-то церкви и был поставлен, после его обретения, гроб Блаженной с честными ее мощами. Но потом, в неизвестное время, означенная церковь сгорела до тла (Вместе с нею сгорел и весь церковный архив. Вот причина, по которой в теперешней Лазаревской церкви не сохранилось никаких документов относительно истории мощей блаж. Иулиании. На месте, где стоял св. престол сгоревшей церкви, теперь поставлена каменная часовня. Значит, эта последняя стоит не над могилой блаж. Иулиании, как думает граф Толстой, - в «Детском Отдыхе» за Январь 1882 г. в статье: «Иулиания Иустиновна Осоргина».). Но гроб Блаженной был спасен и потом перенесен в теперешнюю Лазаревскую церковь, где он прежде и стоял на виду всех, как это помнит, будто бы, один из прихожан села Лазарева, проживающий в деревне Подболотне. Затем, - неизвестно - когда и по какому случаю, - гроб Блаженной был заключен в гробницу, которая и стоит теперь у северных дверей Лазаревского храма.
Как ревностные чтители починающей у них Угодницы прихожане Лазаревской церкви заботятся о том, чтобы блаж. Иулиания, по прежнему, памятовалась и чествовалась не только в пределах Муромских, но и вне их. С этою целью, как мы знаем, теперешний церковный староста села Лазарева, Алексей Максимович Никитин, делающий вообще, по словам местного причта, не мало пожертвований для своей церкви (Так, наприм., нам показывали пять пожертвованных А. М. местных икон в позолоченных чрез огонь ризах стоимость этих икон, по нашему мнению, должна простираться не на одну сотню рублей. Но не сотни - слышали мы от местного причта, - а тысячи рублей потрачены на нужды храма А. М. и его покойным отцом, также бывшим церковным старостою села Лазарева. Поистине, таких жертвователей немного не только в селах, но и в городах!), на свое иждивение предпринимает общедоступное народное издание жития блаж. Иулиании. Такому благому предприятию, конечно, нельзя не порадоваться: не говоря уже о том, что оно будет полезно для небогатой Лазаревской церкви, оно принесет много нравственной пользы для нашего деревенского люда. И дай Бог, чтобы побольше являлось таких предприятий и таких предпринимателей среди наших сел и деревень!
При этом можем засвидетельствовать о том, что пламеннейшим желанием Лазаревских прихожан является в настоящее время желание - видеть честные мощи блаж. Иулиании не под спудом, а открытыми» (N. N. «Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный». № 4-й. 15-го февраля 1887 года).
Гробница над местом упокоения праведной Иулиании Лазаревской
В холодном Архангельском храме у северной стены была устроена гробница над местом упокоения праведной Иулиании Лазаревской. В 1889 г. вместо прежней была устроена новая гробница из кипарисового дерева, обложенная позолоченной и посеребряной медью. На верху крышки гробницы находилось чеканное изображение Господа Саваофа, по бокам гробницы помещались изображения в клеймах: явление святителя Николая праведной Иулиании, праведная Иулиания раздает милостыню нищим, глас от иконы Пресв. Богородицы, слышанный иереем о праведн. Иулиании, и преставление прав. Иулиании. На самой гробнице находилась икона праведной Иулиании во весь рост. На поклонение праведной Иулиании приходили богомольцы из Мурома и окрестных селений.
Вскрытие мощей в подавляющем большинстве происходило согласно решениям местных властей (но инициатива спускалась сверху), а позже на основании циркуляра Наркомюста от 25 августа 1920 г. «О ликвидации мощей», который предлагал провести их полную ликвидацию, опираясь на революционное сознание масс (мощи было предписано сдавать в музей или закапывать в землю). Муромские безбожники исполнили желание вождя уже в феврале 1919 г.
По устным воспоминаниям жителей Мурома, рисуется печальная картина изъятия святых мощей из муромских храмов. Надо отметить, что глубоко верующие люди были потрясены вовсе не тем, что мощи Муромских святых - это частично уцелевшие костные останки, а тем, что чтимые храмовые святыни силой изымались из церквей.
Рака была перенесена в Муромский краеведческий музей, где стояла рядом с мощами святых Петра и Февронии Муромских.
4 апреля 1931 г. Комиссия по делам культов при Президиуме ВЦИК отменила постановления Нижегородского крайисполкома от 6.06.30 г. о ликвидации церкви в с. Лазареве Муромского района. 19 февраля 1932 г. Комиссия по делам культов при ВЦИК ликвидировала церковь в с. Лазарево Муромского района, удовлетворив ходатайство Нижегородского крайисполкома о пересмотре постановления Президиума ВЦИК в части оставления указанной церкви в пользовании верующих.
Храм Михаила Архангела в Советское время
20 января 1989 г. мощи Муромских святых - благоверных князя Константина, княгини Ирины и чад их Михаила и Феодора, князя Петра и княгини Февронии, праведной Иулиании Лазаревской - были возвращены из Муромского историко-художественного музея в Благовещенский собор, тогда еще остававшимся единственным действующим в городе (в соответствии с приказом Министерства культуры РСФСР 618-П от 4 ноября 1988 г.).
Сегодня мощи святой праведной Иулиании Лазаревской открыто почивают в Михаило-Архангельском храме села Лазарево Владимирской области. До последнего времени сохранялся обычай матерям приносить и приводить к мощам св. праведной Иулиании больных детей.
Рака святой праведной Иулиании Лазаревской
Память
2 января,
- 23 июня/6 июля в .
В 1914 году 18-го августа исполнилось 300 лет со времени открытия мощей Праведной Иулиании Лазаревской. Мысль о торжественном праздновании этого события зародилась у причта и прихожан Лазаревского храма, а также и почитателей праведницы уже давно. Ходатайство о сем перед Епархиальным Начальством было возбуждено еще в начале года, и вот 16-го августа был получен указ от Владимирской Духовной Консистории о разрешении торжественного празднования памяти Пр. Иулиании 17 и 18-го августа. По получении указа, причт и прихожане отправили телеграмму Преосвященному , Епископу Муромскому, прося Его Преосвященство прибыть на торжество к литургии. Одновременно была послана телеграмма и Преосвященному Евгению, Епископу Юрьевскому, о том же. К глубокому сожалению всех, желанию этому не суждено было осуществиться, так как, вследствие изменившегося расписания поездов, совершенно невозможно было попасть к литургии, и от Владык был получен отрицательный ответ. Торжество праздновалось при скромной обстановке. Накануне было совершено всенощное бдение о. настоятелем храма, с участием иеродиакона Муромского Спасского монастыря (родителя о. настоятеля), при большом стечении богомольцев, преимущественно местных прихожан. Только что реставрированная рака и балдахин Преп. Иулиании была красиво убрана гирляндами из живых цветов и залита огнями свечей и лампад; в числе последних выделялась огромная лампада, нарочито пожертвованная на средства прихожан к знаменательному дню. На другой день еще с раннего утра было необычайное стечение богомольцев, преимущественно крестьян соседних селений. В 8 час. утра на колокольне Лазаревского храма начался праздничный перезвон, продолжавшийся в течение часа. Литургия была совершена соборне, с участием прибывшего из Мурома о. казначея Спасского монастыря. В конце литургии священником о. Михаилом Георгиевским было прочитано житие святой и произнесено слово к народу. После обедни перед св. мощами был отслужен молебен с чтением молитвы праведнице, после которого состоялся крестный ход к часовне над св. колодцем, на месте, где по преданию было затоптано тело сына Пр. Иулиании слугами его на охоте. Часовня отстоит от села Лазарева в расстоянии версты. Несмотря на ненастную погоду, все богомольцы отправились туда с крестным ходом. В часовне, тоже недавно отремонтированной, был отслужен водосвятный молебен. Многие богомольцы пили и брали с собой св. воду из колодца домой в память благоговейного почитания Праведной Иулиании, к заступлению и помощи которой в течение уже трех веков прибегают все в своих душевных и телесных недугах.
Крестный ход в честь 400 летия со дня обретения мощей св. прав. Иулиалии Лазаревской
22-23 августа 2014 года - 400 летие со дня обретения мощей св. прав. Иулиалии Лазаревской.
22 августа 2014 года состоялся крестный ход из муромского храма Серафима Саровского в село Лазарево. Мощи св. прав. Иулиании были перенесены в востановленный Михайло-Архангельский храм. Крестный ход возглавили епископ Муромский и Вязниковский Нил и епископ Городецкий и Ветлужский Августин.
На следующий день состоялось освящение двух престолов храма села Лазарево - Архангела Михаила и святителя Николая. Митрополиту Владимирскому и Суздальскому Евлогию сослужили епископ Кинешемский и Палехский Иларион, епископ Муромский и Вязниковский Нил, епископ Городецкий и Ветлужский Августин и духовенство Муромской Епархии.
15 января 2015 года - день памяти св. прав. Иулиании Лазаревской. В Михайло-Архангельском храме села Лазарево с участием митрополита Владимирского и Суздальского Евлогия и епископа Муромского и Вязниковского Нила состоялось архиерейское богослужение.В службе также участвовало духовенство муромской епархии. Множество богомольцев присутствовало на архиерейском богослужении. По окончании службы Владыка Евлогий произнес назидательное слово и поздравил всех присутствующих с праздником.
Святая праведная Иулиания Лазаревская Муромская
Юрий Кузнецов. Точечная техника, 55х28. Дерево, левкас, темпера, лак
Кроме жития святой, в XVII веке была написана служба, составление которой приписывается ее сыну Дружине Осорьину.
На иконе второй половины XVII века «Собор Муромских святых» святая Иулиания изображена вмести со святыми Петром и Февронией, князьями Константином, Михаилом и Феодором Муромскими.
В Муромском музее есть икона, на которой святая Иулиания изображена вместо со своим мужем Георгием и дочерью, инокиней Феодосией, ставшей местночтимой святой (прославляется ).
На подворье в с. Лазарево есть икона святой праведной Иулиании Лазаревской.
С XVIII века фамилия святой Иулиании - Осорьина писалась как Осоргина. В роде Осоргиных старшего сына всегда называли Георгием в память предка. Род святой Иулиании не угас - ее потомки оставили свой след в истории России. Один из них, Георгий Михайлович Осоргин, был расстрелян на Соловках - это описано у Солженицына в «Архипелаге ГУЛАГ». В Париже живет Николай Михайлович Осоргин - профессор Православного богословского института, автор ряда книг, он же регент Сергиевского подворья, основанного его дедом в Париже.
В селе Лазарево бьют четыре природных источника, которые названы в честь Иулиании и Георгия Лазаревских.
Деревянная купальня св. Иулиании Лазаревской на берегу пруда в с. Лазарево
Деревянная купальня св. Иулиании Лазаревской изначально была установлена на берегу пруда, невдалеке от храма. Построена и освящена в память 400-летия упокоения св. Иулиании Муромской (Лазаревской). Сейчас купальня находится в самом конце села, около часовни, на пруду остался лишь крест.
Крест на пруду
Деревянная купальня св. Иулиании Лазаревской.
Часовня над св. источником Иулиании Лазаревской в с. Лазарево. Часовня расположена в конце села Лазарево.
15 января 2013 года - празднуется память св. прав. Иулиании Лазаревской Муромской. В этот день в Архиерейском подворье состоялось торжественное богослужение. Божественную Литургию в храме Подворья возглавил Епископ Муромский Нил. Владыке сослужили настоятель Свято-Благовещенского монастыря г. Мурома игумен Кронид, протоиерей Николай Семчук, протоиерей Михаил Терентьев и священноинок Антоний Додунов.
Для всех прихожан после службы было устроено чаепитие.
19 января 2013 года в праздник Крещения Господня настоятель Свято-Благовещенского монастыря г.Мурома игумен Кронид совершил чин освящения воды на источнике св. прав. Иулиании Лазаревской.
Copyright © 2015 Любовь безусловная
Святая праведная Иулиания Лазаревская, Муромская
Жизнеописание святой Иулиании Лазаревской написано ее сыном Дружиной Осорьиным (в крещении Каллистратом). Повесть об Иулиании Лазаревской соединяет в себе черты традиционного жития и светской биографии. Искреннее сыновнее чувство любви и реальные жизненные впечатления помогли Дружине Осорьину создать живой и притягательный, психологически достоверный женский образ.
Родилась Иулиания в 30-е годы XVI в. в г. Плосне у благочестивых дворян Иустина и Стефаниды Недюревых. Ее отец служил ключником при дворе царя Иоанна Васильевича. Шести лет она осталась круглой сиротой. Бабушка с материнской стороны Анастасия Лукина, урожденная Дубенская, взяла девочку к себе в пределы города Мурома. Через 6 лет умерла и бабушка, завещав своей дочери Наталье Араповой, уже имевшей 9 детей, взять на воспитание 12-летнюю сироту. Праведная Иулиания почитала свою тетку, была всегда ей послушна и смирялась перед двоюродными сестрами.
С отроческих лет Иулиания пользовалась любой возможностью помочь ближним. Она избегала детских игр и забав, предпочитая пост, молитву и рукоделие, чем вызывала постоянные насмешки сестер и слуг. Она привыкла подолгу молиться со множеством поклонов. Кроме обычных постов налагала на себя еще более строгое воздержание. Родственники были недовольны, боялись за ее здоровье. «О, безумная - говорили они - для чего ты в такой молодости изнуряешь свое тело и губишь девическую красоту?» Иулиания терпеливо и кротко переносила упреки, но продолжала свой подвиг. Ночами она шила, чтобы одевать сирот, вдов и нуждающихся, ходила ухаживать за больными, кормила их.
Слава о ее добродетелях и благочестии разнеслась по округе. К ней посватался владелец села Лазаревское, что неподалеку от Мурома, Юрий Осорьин. Шестнадцатилетняя Иулиания была выдана за него замуж. Как пишет сын ее: «Венчаны они были священником по имени Потапий, служащим в церкви праведного Лазаря, друга Божия, в селении мужа ее. Священник тот поучал их страху Божию по правилам святых Апостолов и святых отцов о том, как жить мужьям с женами своими вкупе, и о молитве, и о посте, и о милостыне, и о прочих добродетелях. Иулиания же, внимая со всем прилежанием, слушала божественные поучения и наставления и, как почва благая, всеянное в нее с прибытком возрастила. Не только слушала поучения, но и делом все исполняла усердно». Самой жизнью своей Иулиания ежедневно стала исполнять наставления Священного Писания женам: «чтобы... любить мужей, любить детей, быть целомудренными, чистыми, попечительными о доме, добрыми, покорными своим мужьям, да не порицается слово Божие» (Тит., 2, 1, 4-5).
Родители и родственники мужа полюбили кроткую и приветливую невестку и вскоре поручили ей ведение хозяйства всей многочисленной семьи. Она окружила старость родителей мужа неусыпной заботой и лаской. Дом вела образцово, вставала с зарей, спать ложилась последней. Находясь в гуще мирской жизни (ведь муж ее имел богатые имения и множество холопов), ежечасные заботы об обширном хозяйстве, она выносила и родила 13 детей и сумела осуществить идеал женщины-христианки, о котором писал св. апостол Петр - это «да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек, в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом» (1 Пет., 3, 4).
Домашние заботы не прервали духовного подвига Иулиании. Каждую ночь она вставала на молитву со множеством поклонов. И мужа своего приучила к частой и теплой молитве. Не имея права распоряжаться имуществом, всякую свободную минуту и многие ночные часы занималась рукоделием, чтобы на полученные средства творить дела милосердия. Искусно вышитые пелены Иулиания дарила в храмы, а остальную работу продавала, чтобы деньги раздать нищим. Благодеяния она совершала тайно от родных, а милостыню посылала по ночам с верной служанкой. Особенно заботилась она о вдовах и сиротах. Целые семьи кормила и одевала Иулиания трудами рук своих. Как пишет сын ее: «И совершилось над ней премудрого Соломона слово: «Кто найдет добродетельную жену? цена ее выше жемчугов; уверено в ней сердце мужа ее, и он не останется без прибытка».
Имея множество слуг и дворни, Иулиания не позволяла одевать и разувать себя, подавать воду для умывания; была со слугами неизменно приветлива, называла слуг полными христианскими именами, никогда не доносила мужу об их проступках, предпочитая брать вину на себя, чтобы сохранить мир в доме.
Бесы пригрозили Иулиании во сне, что погубят ее, если она не прекратит благодеяний людям. Но Иулиания не испугалась, лишь призывала на помощь Господа Бога, Пресвятую Богородицу и св. Николая Чудотворца. Она не могла проходить мимо человеческого страдания: помочь, порадовать, утешить - было потребностью ее сердца. Когда наступило голодное время и множество людей умирало от истощения, она, вопреки обычаю, стала брать у свекрови значительно больше пищи и тайно раздавала голодным. К голоду присоединилась эпидемия, люди запирались в домах, боясь заразиться, а Иулиания тайком от родных мыла больных в бане, лечила их, как умела, молилась об их выздоровлении. Тех, кто умирал, она обмывала и нанимала людей для погребения, молилась об упокоении каждого человека.
Была Иулиания неграмотной, но, как пишет сын ее: «Любила Божественных книг чтения послушать и если какое слово слышала, то истолковывала все непонятные слова, как премудрый философ или книжник».
Свекор и свекровь ее умерли в глубокой старости, приняв перед кончиной монашеский постриг, как было принято в те времена. Мужа Иулиании не было в то время дома: он оставался более трех лет на царской службе в Астрахани. Блаженная Иулиания честно погребла Василия и Евдокию Осорьиных, раздала за упокой их душ щедрую милостыню, заказала по церквам сорокоусты и в течение 40 дней ставила поминальные столы для монахов, священников, вдов, сирот и нищих, а также посылала обильные подаяния по тюрьмам.
Иулиания прожила с мужем в согласии и любви много лет, родила десять сыновой и трех дочерей. Четверо сыновей и три дочери умерли в младенчестве, один сын погиб на царской службе, другой был случайно убит на охоте. Преодолевая скорбь сердца, Иулиания так говорила о смерти младенцев: «Бог дал, Бог и взял. Ничтоже искуса греховна не сотвори, и души их со ангелы славят Бога и о родителях своих Бога молят».
После трагической смерти двух взрослых сыновей Иулиания стала проситься отпустить ее в монастырь. Но муж ответил на это, что она должна воспитать и вырастить остальных детей. Он привел ей слова блаженного Косьмы Пресвитера: «Не спасут нас ризы черные, если живем не по-монашески, и не погубят ризы белые, если творим Богу угодное».
Всю жизнь Иулиания забывала себя ради других, поэтому и на этот раз она согласилась, но упросила мужа, чтобы им не иметь супружеских отношений, и жить как брат с сестрой. Это был рубеж в жизни праведной Иулиании. Она еще более увеличила свои подвиги и стала вести монашескую жизнь. Днем она занималась хозяйством и воспитанием детей, а ночами молилась, делала множество поклонов, сократив сон до двух-трех часов; спала на полу, положив под голову поленья вместо подушки, а под ребра - тяжелые ключи, ежедневно посещала богослужения в храме, держала строгий пост. Жизнь ее стала непрестанной молитвой и служением.
По прошествии 10 лет умер муж Иулиании. Утешая детей своих, она говорила: «Не скорбите, чада мои, сия смерть отца вашего нам, грешным, для вразумления и наказания, дабы то видя, каждый за себя боялся». И много поучала детей своих по Божественному Писанию. И так погребла мужа своего с псалмами и песнями божественными, и многую милостыню сотворила нищим, и сорокоустами по монастырям и многим церквам почтила, не жалея о расточении тленного имущества... Сама же все ночи без сна пребывала, моля Бога о муже своем, отпущение грехов даровать ему, помня, что сказано в Писании: «Добрая жена и по смерти мужа своего спасает».
«И так приложив пост к посту, и молитву к молитве, и ко слезам слезы, милостыню еще более и многократно оказывала, так что часто ни одного сребреника не оставалось в дому ее... Когда же наступала зима, то у детей своих занимала сребреники, якобы для приготовления зимней одежды, но и эти деньги нищим раздавала, а сама без теплой одежды зимой ходила. Сапоги же на босые ноги обувала и под ноги себе ореховую скорлупу и черепки острые вместо стелек подкладывала, и так тело свое порабощала.
Одна же зима была столь студеная, что земля расседалась от мороза. И потому Иулиания одно время не ходила в церковь, увеличив домашнюю молитву. Она была прихожанкой церкви святого Лазаря - брата святых жен Марфы и Марии. Священник этой церкви услышал в храме голос от иконы Божией Матери: «Пойди и скажи милостивой Иулиании, отчего она не ходит в церковь? И домашняя ее молитва угодна Богу, но не так, как церковная. Вы же почитайте ее, ей уже 60 лет и на ней почивает Дух Святой».
Священник в сильном страхе прибежал к Иулиании, пал к ее ногам и рассказал при всех о бывшем ему явлении. Блаженная сильно опечалилась и сказала священнику: «Ты впал в соблазн, когда так говоришь. Как я, грешница пред Господом, могу быть достойной такой похвалы?» И взяла с него клятву и со всех, при ком он сказал, не разглашать о видении ни при жизни ее, ни по смерти. Сама же отправилась в храм, отслужила молебен пред иконой Богоматери, облобызала ее и слезно молилась пред Заступницей Усердной.
Она стала еще более строгой к себе; постоянно при любом деле творила Иисусову молитву. Чем суровее становились подвиги Иулиании, тем сильнее были нападения на нее духов злобы, не желавших признать своего поражения. Однажды, - повествует ее сын, - Иулиания, придя в маленькую комнату, подверглась нападению бесов, угрожавших убить ее, если она не оставит своих подвигов. Она не устрашилась, а только взмолилась Богу и просила послать святителя Николая на помощь. В то же время явился ей святитель Николай с палицей в руке и прогнал духов нечистых. Бесы исчезли, но один из них, угрожая подвижнице, предрек ей, что в старости она сама начнет «голодом помирать, нежели чужих людей кормить».
Угроза беса исполнилась лишь отчасти - Иулиании действительно пришлось страдать от голода. Но ее любящее и сострадательное сердце не могло оставить умирающих от голода без помощи. Это было в страшные годы (1601 - 1603), в царствование Бориса Годунова. Все лето шли дожди, а в августе наступили зимние холода. Хлеба не уродилось вовсе. Так продолжалось три года. Люди, обезумевшие от голода, ели даже человеческое мясо.
С полей своих Иулиания не собрала ни зерна, запасов не было, скот пал почти весь от бескормицы. Иулиания не отчаялась: распродала оставшийся скот и все ценное в доме. Жила в нищете, не в чем было в церковь выйти, но «ни едина нища... не отпустила с пустыми руками». Когда все средства истощились, Иулиания отпустила на волю своих холопов (и это в XVI веке, хочется тут вспомнить, что крепостное право отменили в России два с половиной столетия спустя - в 1861 г.). Некоторые из слуг не пожелали оставить госпожу, предпочитая терпеть голод вместе с ней. Она вынуждена была переселиться в Нижегородские пределы, в село Вочнево, где оставалась еще хоть какая-нибудь пища. Но вскоре голод пришел и туда.
Уповая на Бога, Иулиания со свойственной ей энергией принялась спасать близких от голодной смерти. Она научила своих слуг собирать лебеду и древесную кору, из которых пекла хлеб и кормила им детей, слуг и нищих. «Окрестные помещики с упреком говорили нищим: зачем вы заходите к ней? Чего взять с нее? Она и сама помирает с голоду. - A мы вот что скажем, - говорили нищие, - много обошли мы сел, где нам подавали настоящий хлеб, да и он не елся нам так всласть, как хлеб этой вдовы... Тогда соседи-помещики начали подсылать к Ульяне за ее диковинным хлебом. Отведав его, они находили, что нищие были правы, и с удивлением говорили меж себя: мастера же ее холопы хлебы печь!» А не разумели, что молитвою хлеб ее был сладок».
От нее не слышали ни слова ропота, печали, напротив все три голодных года она была в особом приподнятом и радостном настроении: «Ни опечалилась, не смутилась, не пороптала и не согрешила устами своими в безумии на Бога и не изнемогла в нищете своей, но паче первых лет весела была», - пишет ее сын.
В декабре 1603 года Иулиания разболелась, но лежа днем, ночью неизменно вставала на молитву. 2 января, на рассвете, милостивая Иулиания призвала своего духовного отца священника Афанасия, причастилась Святых Животворящих Таин, села на своем одре, призвала к себе детей, слуг и сельчан. Она много поучала стоявших около нее о любви, и о молитве, и о милостыни и о прочих добродетелях. И так прибавляла: «Еще в юности я сильно желала великого ангельского образа, но не сподобилась, ибо недостойна была, грешница и убогая. Но слава праведному суду Божию!»
Она приказала заготовить на свое погребение кадило и положить в него ладан, простилась с детьми, прислугой и знакомыми, выпрямилась на постели, перекрестилась трижды, обвила четки вокруг руки своей и произнесла последние слова: «Слава Богу за все! В руце Твои, Господи, предаю дух мой. Аминь». И предала душу свою в руце Божии, Его же с младенчества возлюбила. При кончине ее все видели, как вокруг головы ее появилось сияние в виде золотого венца «яко же на иконах пишется».
Явившись во сне благочестивой служанке, Иулиания повелела отвезти свое тело в Муромские пределы и положить в церкви святого праведного Лазаря возле мужа. Позднее над ее могилой ее дети и родные воздвигли теплую церковь во имя Архистратига Божия Михаила. Когда 8 августа 1614 года умер сын блаженной Георгий и в усыпальнице Осорьиных, под церковью, стали готовить место для его погребения, нашли гроб милостивой Иулиании и так были обретены мощи святой. Они источали миро, от которого шло благоухание, и многие получали исцеления от болезней - особенно больные дети.
Чудеса на могиле праведницы говорили, что Господь прославил смиренную рабу свою. В том же 1614 г. святая праведная Иулиания Милостивая была причислена к лику святых. Так пишет об этом сын ее: «Сия блаженная Иулиания с мужем жила и чад имела, и слугами владела, а Богу угодила, и Бог прославил ее и причислил к прежним святым».
Подвиг святой Иулиании свидетельствует о том, как глубоко Евангелие вошло в душу и преобразило жизнь человека Древней Руси. В своей жизни Иулиания Милостивая соединила путь святых праведных жен - Марфы и Марии, сестер праведного Лазаря. Праведные Марфа и Мария олицетворяют собой два пути христианского спасения: Марфа - это путь деятельного служения Богу и ближним, Мария - это путь созерцательной, молитвенной жизни. Святая Иулиания Лазаревская соединила в своей жизни два эти пути - и она живой пример для современных женщин-христианок, большинство из которых живут и стремятся к спасению в миру.
Храм в селе Лазаревское, где находились мощи святой Иулиании (в четырех верстах от Мурома), был закрыт в 1930 году и разрушен. Рака с мощами была перенесена в Муромский краеведческий музей и стояла рядом с мощами святых князей Петра и Февронии Муромских. В год тысячелетия Крещения Руси начались хлопоты о возвращении мощей православной Церкви. И сегодня мощи святой праведной Иулиании Лазаревской открыто почивают в Николо-Набережном храме города Мурома (храм построен в камне в начале 18 века на месте деревянного храма). Деревянный Никольский храм в 16 в. имел два придела - в честь вмч. Феодора Стратилата и свв. безмездных врачей Косьмы и Дамиана. Храм стоит на реке Оке, и от храма открывается удивительной красоты вид. У подножия храма бьет родник, вода которого считается целебной.
