В апостольском чтении 22-й Недели по Пятидесятнице мы читаем следующие слова апостола Павла: «Желающие хвалиться по плоти принуждают вас обрезываться только для того, чтобы не быть гонимыми за Крест Христов, ибо и сами обрезывающиеся не соблюдают закона, но хотят, чтобы вы обрезывались, дабы похвалиться в вашей плоти. А я не желаю хвалиться, разве только Крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира» (Гал. 6:12-14).

Обратите внимание, что когда Павел упоминает о Христе, он использует выражение «Крест Христов». Такая замена обычна для языка апостола. Например, в другом месте он пишет, что Богу Отцу было угодно «посредством Его (Христа) примирить с Собою все, умиротворив через Него, Кровию Креста Его, и земное и небесное» (Кол. 1:20). Евангелие Павел называет «словом о Кресте», которое «для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, —- сила Божия» (1 Кор. 1:18). Апостол говорит о «соблазне Креста» (см. Гал. 5:11), о «врагах Креста Христова» (см. Флп. 3:18).

Наверное, нашему сознанию удобнее было бы, если бы в данных стихах вместо слова «Крест» использовалось слово «Христос»: «хвалиться Христом», примирение «посредством Христа», «враги Христовы», «кровию Христа». Тогда наш ум чувствовал бы себя гораздо уютнее. И в самом деле, разве у Креста есть кровь? Почему Писание свидетельствует о «Крови Креста», а не о «Крови Христа»?

Надо сказать, что подобный образ выражения мыслей встречается в античной риторике, где для прославления человека возвеличивали части его тела, атрибуты одежды или что-либо другое, относящееся непосредственно к нему. Писание часто пользуется таким приемом. Например, пророк Исаия пишет: «Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир» (Ис. 52:7). Конечно же, Исаия хвалит благовестника, а не его ноги. Или, скажем, в Евангелии от Луки есть слова некой женщины ко Христу: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!» (Лк. 11:27). Понятно, что женщина прославляет мать Иисуса, а не ее чрево и сосцы. Так же и слова Писания ко Кресту надо переадресовывать ко Христу.

К тому же необходимо учитывать, что Библия очень любит персонифицировать неживые предметы. К примеру: «Что с тобою, море, что ты побежало, и с тобою Иордан, что ты обратился назад? Что вы прыгаете, горы, как овны, и вы, холмы, как агнцы?» (Пс. 113:5-6).

Однако в тексте не только использование литературного приема. Дело в том, что после смерти и воскресения Христа Крест стал символом Самого распятого Господа.

В книге «Меч духовный», в объяснении Гал. 6:14, говорится: «Здесь вразумление для хулителей Креста. Если бы кто сказал, что апостол хвалится не Крестом, а Господом, который был на нём распят, тому ответим: в том-то и заключается слава Креста, что он называется у апостола вместо самого Христа, или служит знамением Самого Распятого, и кто поклоняется Кресту, тот через сие поклоняется Христу».

Попытаемся раскрыть эту мысль. Действительно, Крест всегда был главным символом христианства. Но что такое символ в христианском понимании? В древнегреческом языке «символ» означал соединение, а также средство, осуществляющее соединенность. Символ в христианстве и есть такое средство. Символ являет невидимую реальность через видимую натуральность, выражает понятие изображением и соединяет нас через образ с первообразом. Таким образом, совершая поклонение перед Крестом, православные поклоняются Самому распятому Господу.

Преподобный Исаак Сирин писал о том, что в Кресте Господнем обитает Слава Божия, которую древние евреи называли Шехиной. «Неограниченная сила Божия живет в Кресте, так же как она жила непостижимым образом в том ковчеге, которому народ поклонялся с великим благоговением и страхом…. Ибо Шехина Божия жила в нем - <та самая>, что живет теперь в Кресте: она ушла оттуда и таинственно вселилась в Крест». Причем сила Божия обитает во всех начертаниях Креста, если только он изображается именно как христианский символ: «Сразу, как только этот образ изображается на стене или на доске, или изготовляется из каких-либо видов золота или серебра или тому подобного, или вырезается из дерева, тотчас он облекается в божественную силу, которая <некогда> обитала там, и наполняется ею и становится местом божественной Шехины - даже в большей степени, чем <ковчег>», - говорит святой Исаак .

Православные поклоняются Кресту как Христу и обращаются к нему как к Господу потому, что в Кресте обитает живая сила живого Бога. Например, в вечерних молитвах мы произносим: «Ра́дуйся, Пречестны́й и Животворя́щий Кре́сте Госпо́день, прогоня́яй бе́сы си́лою на тебе́ пропя́таго Го́спода на́шего Иису́са Христа́… О, Пречестны́й и Животворя́щий Кре́сте Госпо́день! Помога́й ми со Свято́ю Госпоже́ю Де́вою Богоро́дицею и со все́ми святы́ми во ве́ки. Ами́нь».

Конечно же, Крест не есть живая личность, а сила, в нем обитающая, не автономна. Но Бог так устроил, что в начертании крестном действует Его неизреченная сила, Он Сам таинственно присутствует в нем Своими энергиями. Поэтому «молитва, адресованная Кресту Христову, восходит к Распятому на нем; сила, исходящая от Креста, исходит от Самого Господа» .

Важно понимать, что мы все же не поклоняемся Кресту как Богу. Мы поклоняемся Богу, обитающему в Кресте. И хвалим не Крест сам по себе, а Христа, распятого на нем. Так поступал и апостол Павел, который говорит нам сегодня: «Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа».

Заметим еще, что неверно считать Крест орудием убийства Христа, как это делают некоторые. Если бы Христос только умер на Кресте, то последний действительно был бы только лишь инструментом казни. Но ведь Христос воскрес! В таком случае все меняется. Тогда Крест становится орудием убийства диавола, а не Христа! И мы законно чтим Крест как великое и славное средство спасения человеческого рода.

В Священном Писании есть понятие святыни. Святыня - это то, что отделено для Бога; то, через что Он действует в мире людей. Святыням поклонялись - например, храму и ковчегу. Также величайшей святыней Ветхого Завета был жертвенник. В Книге Исход сказано: «...будет жертвенник святыня великая: все прикасающееся к жертвеннику освятится» (Исх. 29:37). Христос, подтверждая великую святость жертвенника, говорил: «Что больше: дар или жертвенник, освящающий дар?» (Мф. 23:19). На ветхозаветном жертвеннике приносились жертвоприношения, которые были лишь прообразом великой новозаветной Жертвы. Искупительная Кровь Спасителя - Агнца Божьего, берущего на себя грехи мира - освятила жертвенник новозаветный, Крест Господень. Если древний жертвенник был «святыней великой», насколько же более великой святыней является Святой и Животворящий Крест, на котором была принесена страшная, непостижимая Жертва «за жизнь мира» (Ин. :51)?

Поэтому мы хвалим Крест, как делал это апостол Павел. Мы кланяемся перед ним, целуем его как великую святыню, ибо мы почитаем Христа, распятого на нем. На этом жертвеннике пролилась искупительная Кровь за наши грехи. На Кресте Бог победил диавола, и отныне Крест есть славное знамя нашей победы, которое мы не можем не почитать, потому что мы любим Господа, внимательно читаем Священное Писание и учимся верить и жить у Святой Церкви. А Церковь устами апостола Павла говорит нам сегодня: «Я не желаю хвалиться, разве только Крестом Господа нашего Иисуса Христа».

Почерпнув немного воды живой из океана церковного богословия, закончим нашу беседу замечательной церковной молитвой, прославляющей великую тайну Креста: «Господи, оружие на диавола Крест Твой дал еси нам: трепещет бо и трясется, не терпя взирати на силу Его: яко мертвыя возставляет, и смерть упраздни. Сего ради покланяемся погребению Твоему и восстанию!»

Иван пишет:

"Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, почему апостол Павел позволяет употреблять вино Тимофею? Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов (1 - е Тимофею, 5:23).

Мир Вам, Иван. Да, такой совет ап. Павел дает Тимофею. И что интересно, этот текст здесь как "вставыш". До и после него - совершенно другая тема. Павла можно понять, это же переписка, он отвечает Тимофею но то, что Тимофей писал ему. Мы не знаем всю переписку, и поэтому ответ Павла кажется каким-то оборванным. Если читать письмо Павла Тимофею с самого начала, то мы находим совершенно другое наставление:

В чем дело? Неужели Павел противоречит сам себе? Или Он Тимофею делает какое-то исключение?

Дело в том, что во дни Павла вода на Ближнем Востоке часто была опасной для употребления.Физическое заболевание, такое как дизентерия, часто вызываемое загрязненной водой, было обычным происшествием. Поэтому часто предлагались другие пути для утоления жажды.

Некоторые толкователи полагают, что Павел здесь защищает умеренное употребление сброженного вина для лечебных целей. Они обращают внимание на факт, что вино, таким образом, употреблялось в течение столетий. Но этот комментарий не оправдан. Кто не скажет, что у его нет недуга? Каждый оправдает свою выпивку недугом. И вот тут появится у каждого своя мера умеренности. А все начинали именно с этого обольщения: "для аппетита", "для здоровья", а потом и "за здоровье!" А оканчивается тем, что друзья пьют возле его могилы: "за упокой".

Многие комментаторы придерживаются взгляда, что Павел ссылается на непереброженный виноградный сок (раньше это все называлось вином). Но вопрос стоит в таком случае: для чего советовать то, что разрешено. А что, советовать можно только неразрешенное и вредное для здоровья? Очень полезно, например, выпивать виноградный сок смешанный со свежим куриным яйцом. Полезен мед, полезен и виноградный сок. И Павел советует Тимофею употреблять виноградный сок, а точней, смешивать его с водой, делая виноградный напиток вместо воды.

С уважением, Александр Серков

Читайте еще по теме "Толкование Писания":

Их было всего 12. И за ними не шли полки обученных солдат. Не сверкало на солнце оружие. Не храпели под тяжелыми всадниками могучие кони. Они не были воинами, но простыми рыбаками из далекой провинции. Их было всего 12. И все, кроме одного, погибли мучительной смертью. Но они навсегда изменили наш мир.

Прежде чем перейти к разговору о личностях апостолов, жизнеописания которых мы будем опубликованы на сайте "Фомы" в серии , надо ответить на самые главные вопросы: кем были эти люди, в чем выражалось их служение и что связывает нашу Церковь с ними сегодня?

Кто такие апостолы?

«Апостол» (греч. апостолос) означает «посланник». Этим греческим словом, прочно вошедшим в обиход русского языка, обозначаются люди, призванные Иисусом Христом, ставшие Его учениками и отправленные Им проповедовать Евангелие и устраивать Церковь.Перед апостолами стояла невероятно сложная задача: сдвинуть с места заржавевшее колесо человеческой Истории, распространить христианство до пределов земли… Если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую! (1 Кор 9 :16)Ряд людей, которые несли благую весть народам, не знавшим о Христе, часто с опасностью для жизни, были названы в Церкви равноапостольными и прославлены как святые.

Почему двенадцать?

На самом деле апостолов было больше. Мы знаем, что за Христом следовало немало народу. В Писании мы встречаем упоминание о семидесяти наиболее близких к Нему учениках, которых также называют апостолами. Один из наиболее известных апостолов, Павел, также не входил в число двенадцати.

Так для чего понадобилось выделить именно эту небольшую группу людей и возлагать на них какое-то особое служение? Дело в том, что число 12 совпадает с числом двенадцати колен израильских.

Ко времени проповеди Христа из двенадцати родов израильских сохранилось всего два с половиной: Иуды, Вениамина и половина от Левия. Остальные девять с половиной родов со времени завоевания Северного царства (722 г. до Р. Х.) считались исчезнувшими. Евреи верили, что Бог приведет эти исчезнувшие, растворившиеся среди других народов, колена на родину и восстановит народ Божий. Избрание же Христом двенадцати апостолов недвусмысленно свидетельствует, что это долгожданное время наступает. Однако вместо того чтобы где-то собирать исчезнувшие колена народа Израиля, то есть вместо того, чтобы восстанавливать прежний, Ветхий Израиль, Христос создает Израиль Новый - Церковь. Для этого Он избирает 12 родоначальников Нового Божьего народа - апостолов и посылает их в мир.

Что стало с апостолами?

Спаситель предупреждал учеников: Я посылаю вас, как овец среди волков (Мф 10 :16). Эти слова могут показаться необычными, если вспомнить, что были сказаны апостолам, отправлявшимся на проповедь в Галилее, то есть среди единоверцев-иудеев. Действительно, первый период проповеди был безмятежным. Апостолов принимали в домах, слушали, оказывали им уважение… Однако совсем иначе эти слова стали восприниматься учениками, когда Христос был распят и Его имя стало хулиться иудейскими старейшинами и духовными вождями. В самом Израиле апостолы начали подвергаться преследованиям, еще опаснее их миссия оказалась за пределами Израиля, в языческих землях.

Апостолов неоднократно избивали, бросали в тюрьмы, подвергали иным преследованиям и мучениям. Лишь один из двенадцати ближайших учеников Спасителя, апостол Иоанн Богослов, скончался своей смертью. Все остальные пострадали за Христа и были убиты.

Кто стал преемником апостолов?

Создавая христианские общины, апостолы всюду оставляли после себя людей, которым поручалось особое служение - духовное окормление верующих. Так появились первые преемники апостолов, назначенные непосредственно ими самими, - епископы Церкви. Те, в свою очередь, передали свое служение следующему поколению духовенства через Таинство священства - и каждого ныне живущего священника связывает с апостолами длинная череда людей, передававших друг другу свое служение. Именно поэтому Церковь называют Апостольской. Одним из наиболее известных продолжателей дела двенадцати апостолов стал апостол Павел, который не знал Спасителя во время Его земной жизни. Будучи поначалу гонителем христиан, Савл чудесным образом обратился к вере и стал одним из наиболее известных проповедников Христа. Его называют «апостолом язычников», потому что Павел одним из первых вынес проповедь христианства за пределы иудейского мира.

Протоиерей Игорь Прекуп

Что в духовной жизни ничего случайного нет - это не новость. Что в Евангелии нет случайных эпизодов и лишних слов - само собой разумеется. И это исключение случайности, описки, лирического отступления или просто авторского каприза делает уместным в процессе чтения вопрос: «А почему именно так?»

Мы задаемся вопросом, «почему Христос не родился императором», почему отверг искушение властью, чем и Себя, и Своих последователей, да и, наконец, весь мир отказался избавить от нескончаемого противостояния, кровопролития?.. Почему так? Почему, вместо того, чтобы решить все мирным путем, «полюбовно договориться» с «князем мира сего» и бесконфликтно легитимизировать свою власть над миром, Он предпочитает взойти на Крест, да еще и нас за Собой зовет в Царство Небесное именно этим - крестным - путем?! Почему именно так?..

Этих «почему» достаточно много. На многие из них ответы даны, причем в каждую эпоху они даются с теми нюансами, которые важны для понимания Благовестия конкретной целевой аудиторией.

Один из уместных «почему так?» - вопрос о призвании святого апостола Андрея Первозванного.

Почему? Почему Господь призывает его первым? И почему только его Церковь именует «Первозванным», ведь он не был призван каким-то отдельным образом? Почему за Первоверховным Апостолом не закрепилось в церковном сознании наименование «Первозванный», если в основном представление о начале призвания апостолов ассоциируется с эпизодом, когда Господь проходит мимо Генисаретского озера и, увидев рыбачивших братьев Андрея и Петра, призывает их обоих последовать за ним, обещая, что сделает их «ловцами человеков» (Мф. 4; 18 - 20; Мк. 1; 16 - 17). В том ли дело, что это уже «второе призвание»?

Нет, не только в этом дело, думаю. Хотя, действительно, этому «парному» призванию сыновей Ионы предшествовало более раннее. Как описывает его , оно состоялось на следующий день после того, как крестил Спасителя в водах Иорданских. Причем состоялось несколько необычным образом, если говорить о способе. В Евангелии достаточно подробно описывается, как последний пророк ветхого завета, указывая двоим своим ученикам на идущего Иисуса, назвал его Агнцем Божиим, после чего те сразу же за Ним последовали.

Иисус же, увидев их, идущими за Ним, спросил, что им надобно, и в ответ на вопрос, где Он живет, пригласил их к Себе, где они и провели в беседе весь день (необычность, в контексте вопроса о призвании, в том, что Иисус просто проходил мимо и не звал их за Собой; они как бы сами за Ним пошли, а Он как бы всего лишь откликнулся на их интерес). Эти два ученика Предтечи Господня - Иоанн и Андрей. Почему «возлюбленный ученик» не стал заодно с Андреем называться «Первозванным»? И почему именно его - Андрея - мы видим первопризванным и в том, и в другом случае?

А может, потому, что это не просто первый призванный, а первый призывающий из апостолов? Обратите внимание: что он делает после того, как возвращается от Агнца Божия? Он зовет своего брата - Симона, говоря ему о себе с Иоанном: «Мы нашли Мессию». Зовет брата и приводит его ко Христу (эпизод с призванием, о котором повествуют евангелисты Матфей и Марк - это уже было потом, а сначала он, сразу же, после беседы со Христом, не откладывая на завтра, делится радостной новостью с братом и немедленно приводит его к Сыну Человеческому).

Андрей, вероятно, избирается Иисусом, как первый из 12-ти, не просто в порядковом отношении, а как тот человек, с которого начинается новозаветное благовестие: он благовествует и приводит ко Христу того, кто станет для последующих поколений христиан символом и немощи человеческой, и покаяния, и твердости веры. Именно так, аналогично тому, как Господь промыслительно сообщил апостолам благую весть о Своем воскресении через жен-мироносиц, указывая на ценность их простой, преданной, заботливой и, как ни парадоксально звучит, мужественной любви. А в этом случае, на что Он указывает нам?.. Есть над чем подумать, не правда ли?

Об апостоле Андрее сравнительно мало упоминается в Евангелии, однако, вот еще один достаточно характерный эпизод. В том же Евангелии от Иоанна (Ин. 12; 20 - 22) рассказывается, как некие эллины (по всей вероятности, прозелиты из язычников) желали видеть Иисуса. Понятно, что под «видеть» они имели в виду непосредственное общение. Обращаются они с этой просьбой к апостолу Филиппу, но тот не решается на себя взять ответственность и советуется с апостолом Андреем, что говорит об авторитетности последнего в апостольской среде. И тогда Андрей вместе с Филиппом сообщает о просьбе эллинов Учителю.

Не Филипп, заметьте, передает их просьбу, а Андрей, взяв с собой Филиппа, сообщает об этой просьбе Христу. У свт. Иоанна Златоуста этот момент в толковании на Евангелие от Иоанна обойден вниманием, а блж. Феофилакт усматривает в этой последовательности лишь благочиние и смиренномудрие, царившие среди апостолов. Однако в Толковой Библии, изданной последователями А. П. Лопухина, высказывается предположение, что Филипп не решался взять на себя ответственность, с одной стороны помня о словах Спасителя «не ходить на языческий путь» (Мф. 10; 5) и о том, как Христос в ответ на ходатайство апостолов о хананеянке ответил, что Он послан «только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15; 24), а с другой - опасаясь, что восторг, с которым Спасителя встречали в Иерусалиме, может смениться озлоблением, если местные приревнуют его к инородцам.

Так вот Андрея этот «политический момент» не смущает. Он решительно приходит с Филиппом к Спасителю и сообщает о просьбе эллинов, потому что помнит и о других Его словах: «Приходящего ко Мне не изгоню вон» (Ин. 6; 37), а также об исцелениях и дочери той же хананеянки, и слуги Капернаумского сотника, помнит и о Его беседе с самарянкою.

Этот как бы незначительный эпизод вкупе с вышеупомянутым о приведении своего брата Симона ко Христу (в Евангелии не сказано, что Христос его об этом просил), на наш скромный взгляд, позволяет усматривать в апостоле Андрее какую-то особую миссионерскую горячность. Не страсть, а именно живой огонь веры, а огню свойственно распространяться, охватывать собой пространство и светить. Огонь веры только принципиально отличается от огня материального тем, что материальный уничтожает Божие творение, а огонь веры горит за счет Духа Святого, уничтожая не творение, не естественную добродетель, а грех, уродующий творение.

Нынче очень удобно стало все списывать на «происки врагов», норовящих «испортить нам обедню». Любое обличение язв церковной жизни или конкретных лиц, играющих в ней не последнюю роль, истолковывается как «очернение». Такое впечатление, что срабатывает какая-то инерция советской ментальности с не к ночи будь помянутыми понятиями «обострения классовой вражды» и «клеветы на советскую власть».

В апостольское время в отношении Церкви этих происков было побольше, чем в наше, тем не менее, ни апостол Павел, ни кто-либо из древних писателей не думает даже обвинять врагов Церкви в заговоре, из-за которого христиане вынуждены грешить. Нет, ни в отречениях от веры, ни в нравственных падениях членов Церкви якобы «под злобным гнетом враждебных сил», никто кроме самих грешников не обвиняется, и весь черный PR , который поднимается в адрес Церкви - целиком на их совести: «…ради вас… имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2; 24).

«Не столько хулится Бог нечистой жизнью язычника, сколько развращением христианина», - пишет , настаивая, что «не были бы нужны слова, если бы жизнь наша сияла в такой степени („как светила в мире“ (Флп. 2; 15). - И.П.); не были бы нужны учители, если бы мы творили дела благие. Никто не остался бы язычником, если бы мы были христианами, как следует. Если бы мы соблюдали заповеди Христовы, если бы мы благодушно переносили обиды и насилия, если бы мы, будучи укоряемы, благословляли, если бы, терпя оскорбления, воздавали добром, то никто не был бы столь диким, чтобы не обратиться к истинной вере (τή εύσεβεία), если бы так все вели себя».

Очернить можно только то, что не черно само по себе. Когда же отколупывают тонкий слой краски, скрывающий черноту, и она проступает наружу - это не очернение, а обличение. А очернение - это когда чуждой грязью забрызгивают, замазывают… Грязь, разумеется, может оказаться прилипчивой, да, но все же это - внешняя грязь и, употребляя необходимые средства, ее можно свести. Но грязь следует именно сводить, выводить, отмывать, а не замазывать ее и маскировать.

Поэтому когда на репутации Церкви обнаруживается пятно, надо разобраться, откуда оно взялось, какова природа этого пятна: это что-то извне брызнувшее (случайно или целенаправленно - другой вопрос), или признак повреждения церковного организма, воспаления какого-то участка, а где-то уже и процесса распада, гнилостный запах которого не перебьешь никакой парфюмерией?

Церковь свята Духом Святым, свята тем, что Она - Тело Христово, но Она - не только Христос, Она - это еще и мы, а мы - грешны. И когда мы позволяем благодати Божией нас исцелять, происходит торжество веры, потому что наша порочность преодолевается святостью Божией, а вот когда мы коснеем в грехе, когда не желаем меняться, когда свою порочность пытаемся прикрыть, а не лечить, наши язвы становятся заметны «внешним». И поскольку мы продолжаем оставаться в Церкви, тем более, если занимаем в Ней видное положение, это уже не просто наши язвы, а раны на Теле Христовом.

Мы - эти раны. Причем раны во всем своем безобразии: распухшие, кровоточащие, местами подгнивающие - это наша порочность, которую мы лелеем и, быть может, словно для отвода Божиих глаз, каемся в ней на исповеди, но не собираемся меняться, а то и не каемся, но истолковываем ее чуть ли не как добродетель, то есть, «наводим марафет», окрашиваем ее снаружи, спрыскиваем благовониями… а процесс, тем временем, становится все более запущенным.

Это не только индивидуальная проблема каждого из нас, грешных, «от нихже первый есмь аз», но аналогично происходит и в общецерковном масштабе, в том числе и в отношении репутации Церкви в целом. Вместо того, чтобы лечить раны всеми доступными средствами, мы, «будучи реалистами», и понимая, что лечить не желающих лечиться невозможно, а кадровые преобразования - процесс не только хлопотный (и тем более хлопотный, чем выше заинтересованные кадры по своему положению), но и чреватый «бунтом болящих», предпочитаем досадовать на тех, кто норовит… нет, даже не «поскрести ногтем» любовно нами наложенный на пораженное место косметический слой, а смеющих всего лишь указать на проглядывающее пятно.

Повторяю, на любое пятно надо реагировать оперативно и адекватно: наружную грязь надо отмывать, оперативно разоблачая всякую клевету (и добиваясь ответственности за нее), а вот за указание на реальную проблему надо благодарить, даже если указали на нее без особой доброжелательности, и не придумывать иезуитские оправдания или отрицать факты, воображая себя при этом защитниками Церкви.

Невозможно защитить Церковь, попустительствуя разложению в Ее среде. Не надо обольщаться: миссионерство, делающее ставку на PR и Makeup, и надеющееся добиться успехов за счет политических компромиссов со светской властью, обречено (как, впрочем, и пренебрежение «добрым свидетельством от внешних» и принципиальная оппозиционность, временами переходящая во враждебность по отношению к светской власти никак не указывают на твердость веры, а скорее на твердолобость, если не на лукавый популизм).

И не потому, что расчеты не те, а потому что это какое-то иное, неапостольское по своей природе миссионерство; что-то тут есть от того самого искушения властью, которое Господь отверг в самом начале Своего земного служения.

Приводить в Церковь можно только приводя ко Христу, воцерковлять можно только через Евангелие в ключе святоотеческого Предания, но не только через слово, а еще больше через пример жизни евангельской. А правила, посты, дисциплина, пируэты этикета - это уже сопутствующее.

Если же мы вводим человека в Церковь с обратной последовательностью: через этикет в дисциплину, через нее в посты и т. д., то вводим его в организацию, корпорацию, да, но вот, насколько мы его при этом вводим в Церковь, приводим ли мы его ко Христу, или, вернее, доводим ли мы его в итоге до Него, успеваем ли, не мешаем ли мы Ему привлекать к Себе призванного Им?

Апостол Андрей был призван Христом и ко Христу приводил. Что в нем было такое особенное, видимо, послужившее промыслительной причиной его призвания Богом именно в качестве первого благовестника, «апостола апостолов»? Может, ему было свойственно какое-то исключительное горение духа, горение любовью к Богу и ближнему, любовью к Истине, любовью Божией, стремящейся распространиться и умножиться? И вместе с тем ясное понимание, что приводит он ко Христу - лично ко Христу, а не просто в Его общество, орден, корпорацию. Лично.

И насколько каждый член общества верующих верен лично Христу (а критерии верности - в чуть выше приведенной цитате из свт. Иоанна Златоуста), настолько апостольское служение состоятельно. Насколько наше личное предстояние Богу подменяется своекорыстием или «интересами Церкви» (как будто интересы Церкви могут противоречить верности заповедям и допускать культивирование «чуждого духа»), настолько апостольское служение ослабляется.

Хотим мы того или нет, но все мы «на подсвечниках»: не только духовенство, но и миряне. По нам судят о вере, о Боге. «Будем поэтому жить так, - пишет свт. Иоанн Златоуст, - чтобы не хулилось имя Божие. Не будем ни гоняться за человеческою славою, (ни вести себя так) чтобы о нас составилось дурное мнение, но будем соблюдать надлежащую меру и в том и в другом». Это тот минимум, который требуется от каждого из нас для осуществления апостоличности Церкви.

Минимум, т. е. основа, без которой словам нашим веры не будет, даже напротив, расхождение между декларируемой верой и совершаемыми делами навлечет на истинную, святую веру хулу, которой достойны мы по нашим злым делам и лукавым сердечным расположениям. А если будет этот минимум, то и «свет наш просветится» во славу Божию. И в этом Первозванный Апостол - наш молитвенник.

Почему еврей избавился от своего еврейского имени, когда начал верить в еврейского Мессию? Звучит подозрительно, так ведь? Потому что так и есть!

Центральный автор Нового Завета — во всяком случае, по количеству посланий в общины — парень по имени Савл из Тарса. Он был евреем и римским гражданином, ну и также ортодоксальным раввином. Он учился у Гамалиила, одного из самых уважаемых еврейских ученых того времени. Он был так ревностен по Богу и убежден, что евреи, поверившие в Иешуа были обмануты, что искал способы арестовать еврейских верующих и даже одобрил побивание камнями Стефана, одного из лидеров первых верующих в Иешуа евреев.

Однако, на пути в Дамаск, куда он направлялся для ареста верующих, он был сброшен на землю и ослеплен ярким светом. Иешуа проговорил к нему, и дал понять, что его понимание вопроса неправильно. После этой драматической встречи он стал верующим и начал делиться доброй вестью о Иешуа с еврейским народом.

«Также» — не «вместо»

Много лет спустя, по мере того как он путешествовал по Ойкумене, стремясь помочь евреям и язычникам найти живые, личные взаимоотношения с Царем Вселенной, Библия указывает на тот факт, что у него было два имени.

Но Савл, он же и Павел… (Деян.13:9)

Печально, но веками христиане учили, что Савл изменил свое имя на Павел после того, как стал верующим. Другими словами, он избавился от своего еврейского имени и взял христианское . Это утверждением необоснованно по двум причинам.

В первом веке не было никаких «христианских» имен!

Во-первых, почему это римское имя должно быть синонимом христианского имени? Римское наследие — это языческое политеистическое (с верой во многих богов) наследие и именно Рим стал главным гонителем Тела Мессии на первые триста лет. Кроме того, не было такого понятия, как «христианское имя»! Имя Павел стало христианским именем только благодаря Павлу .

Во-вторых, если Савл действительно сменил свое имя с еврейского на римское, тогда почему он ждал так много лет, чтобы сделать это?

Евреи получают два имени

Всякий, выросший в еврейском доме за пределами Израиля знает, что является общепринятым для евреев иметь два имени , одно из которых связано с местностью, в которой они живут, а второе же — ивритское имя. Мое английском имя Рон, но мои родители также дали мне имя Хаим, что с иврита переводится как «жизнь». (Правда, я использую имя Рон здесь, в Израиле, потому что оно также считается ивритским, ну и просто звучит круче!)

Когда Савл путешествовал по нееврейским регионам, он использовал свое римское имя. Заметьте, упомянутый отрывок не говорит: «Савл, изменивший свое имя на Павел», но скорее — «Савл, также называемый Павел…» — то есть, «в дополнении к», а не «вместо».

Вот прямо сегодня я слушал одного из моих любимых проповедников. Этот человек — великолепный учитель Писания, и он любит Израиль. Он и его церковь постоянно жертвенно служат верующим здесь. В своей проповеди он напомнил, как Иешуа обратился: «Савл…», а после добавил, что Он употребил имя Савл, а не Павел, потому что «таково его имя было тогда». Если кто-то такой просветленный и помазанный может ошибиться в таком простом вопросе, то как же легко врагу ограбить Савла, вторую по значимости фигуру в Новом Завете, — лишить его еврейской идентичности и тем самым запутать характер Нового Завета.

И что в этом такого?

Хороший вопрос… на который есть ответ. Враг изрядно постарался в том, чтобы ослепить еврейский народ в отношении к Иешуа. Также и древняя Церковь помогла де-иудаизировать многие центральные личности Нового Завета. Павел подавался не как Шауль, ученый раввин, который следовал за еврейским Мессией, но как бывший еврей , который дал начало религии, чуждой иудаизму.

Конечно же, он и подумать о таком не мог, утверждая: «По этой причине я и призвал вас… ибо за надежду Израилеву обложен я этими узами» (Деян.28:20). В своем сознании Шауль страдал не ради новой религии, но ради надежды Израиля .

Давайте разоблачим этого Вора Идентичности и представим Иешуа еврейскому народу в Его настоящем, еврейско-иудейском контексте.

Примечание: имя Павел по-гречески означает маленький или скромный . Если Павел и взял себе это имя позже в жизни, то оно не должно было отделять его от его собственного еврейства (читайте Деяния 21:20, 23:6), но скорее было прозвищем, данным ему для отображения его скромности, ведь он сам называл себя наименьшим из Апостолов и даже худшим из грешников . Конечно, обладать подобным псевдонимом — не так уж и скромно, так что я склонен считать, что у него действительно были еврейское и греческое имена.

У вас есть еще мысли о том, как Евангелие было очищено от своего изначального еврейства? Поделитесь мнением в комментариях!