И синектика - разные техники, они обе групповые и обе способствуют выработке новых идей и поощрению креативности. Традиционные сессии проводятся модератором, но могут проходить и без него. Члены группы получают инструкцию генерировать идеи, подходы или решения, не задумываясь о стоимости, возможности реализации и т.п. Также членов группы просят не критиковать никакие идеи, исходящие от их коллег. Вместо этого, они поддерживают "конструирование" идей другими членов группы, развивая и модифицируя их.

При синектическом штурме допустима критика, которая позволяет развивать и видоизменять высказанные идеи. Этот штурм ведет постоянная группа. Её члены постепенно привыкают к совместной работе, перестают бояться критики, не обижаются, когда кто-то отвергает их предложения.

В 1961 г. в США вышла книга Уильяма Гордона «Синектика: развитие творческого воображения». Книга открыла новую главу в истории методов поиска новых решений. Описанный в ней подход к организации творчества, правила работы, обучения, оказали большое влияние на разработчиков новой техники, методологов. К сожалению, книга не была издана у нас в стране.

Работа над методом началась в 1944 году. Гордон указывал, что, слово «синектика» – греческого происхождения и означает соединение воедино различных, а порой даже очевидно несовместимых элементов.

Идея синектики состоит в объединении отдельных творцов в единую группу для совместной постановки и решения конкретных задач. Метод включает в себя практические подходы к сознательному решению и использованию бессознательных механизмов, проявляющихся у человека в момент творческой активности. Целью разработки метода, по словам Гордона, явилось стремление к повышению вероятности успеха при постановке и решении задач. Но как этого добиться? С одной стороны непостижимая стихийность, уникальность каждой личности, с другой стороны необходимость системы обучения, измерения контроля. Попытки объединить эти взгляды привели Гордона к идее «группового мышления». В ходе этой работы в Кембридже в 1952 году была создана группа синекторов, которая провела эксперимент по возрастающему, постепенному проникновению в суть творчества и поиску нового благодаря наблюдению на практике, как за своим собственным творческим процессом, так и за процессом работы всей группы.

Наблюдения за синектическими группами во время работы, эксперименты с привлечением отдельных людей, дали возможность проникнуть в сущность исследуемого процесса.

Гордон решил проблему выявления, объективизации мыслительной деятельности непосредственно в процессе творчества. Он указывал, что психологические состояния, механизмы, которые действуют в то время, когда человек творит, обычно скрыты от наблюдения. В ситуации, когда синекторы объединены в группы, от них требуется высказывать свои мысли и чувства по обсуждаемой проблеме. Это позволяет вынести звенья сложнейшего процесса индивидуального творчества на всеобщее обозрение, после чего они могут быть сравнены с другими и проанализированы.

Ключевым моментом синектики, отличающим ее от метода мозгового штурма, является подход к процессу решения. Обычное для мозгового штурма выдвижение идей отвергается синекторами практически в течение всего процесса работы. Указывается, что законченная, целостная мысль, представляющая собой идею или совокупность идей, основанных на неких посылках, выдается индивидом после того, как он сам ее придумает. Эта целостность может быть принята окружающими как верная, полезная или отвергнута как неверная. Целостность противодействует дальнейшим изменениям. Никто не может признать за собой авторство этой идеи, кроме того, кто ее высказал. Попытки борьбы с этим негативным явлением видны из того факта, что перед проведением мозгового штурма специально договариваются о распределении (или общности) авторства на выдвинутые идеи, однако проблемы это не снимает.

С другой стороны, нерациональная информация является причиной проявления в памяти метафор, образов, еще смутно очерченных, зыбких. Однако, основываясь на ней, все члены группы могут продолжать свое движение к решению. Постоянное стимулирование подсознания ведет к проявлениям интуиции. Феномен «инсайта» проявляется довольно часто в работе хорошо тренированной, подготовленной группы, когда она действует слаженно, постоянно фиксируясь на более или менее нерациональной основе, некоторое время избегая попыток формулировать окончательно завершенные идеи, мысли.

Таким образом в синектике, по мысли Гордона, результаты решения проблемы – рациональны, процесс же, приводящий к решению, -нерационален. Необычным также является организация влияния группы на творческую активность индивидов. При этом внимание уделяется попыткам превзойти самого себя, отказу от стандартных подходов. Риск, трудное задание, имеют в группе синекторов большой психологический престиж, каждый стремится взять на себя наибольшую часть трудностей.

Наблюдения показали также, что в процессе работы полезно выдвигать совершенно нереальные идеи, предложения, абстрактные образы, то есть то, что первоначально было названо автором «игра» и «неуместность». Однако настрой на выявление операторов заставил в последующем уточнить, что же скрывалось под этими терминами.

Вот пять главных принципов, лежащих в основе синектического подхода:

1. Отсрочка, т.е., по началу поиск новых точек зрения или перспектив а не решений. Например, чем непосредственно обсуждать типов помпы для закачки воды, лучше, если синектическая группа будет беседовать на более общую тему, как вообще передвигать "вещи" с места на место.
2. Автономность объекта, т.е., позволить проблеме "иметь успех" самой по себе. Например, взамен беседы о том, что осуществимо в отношении создания программного обеспечения для настольной издательской системы, группа может сосредоточиться на том, какова была бы "идеальная" настольная издательская система. Таким образом, проблема в большей степени, чем потенциальные технологические решения, становится центром дискуссии.
3. Использование "банальностей", т.е., применение привычного для того, чтобы понять неизвестное. Пример такого подхода: группе преподавателей университета даётся задание создать учебный план по информатике для начинающих. Чем фокусироваться на информатике, можно попросить группу сосредоточиться на том, что вообще может быть расценено как "мастерство" в этой области.
4. Включение/выделение, т.е., чередование общего и специфического, частного, с тем, чтобы специфические примеры были определены и рассматривались как часть большего.
5. Использование метафор, т.е., использование аналогий для предложения новых точек зрения.

Обыгрывание метафоры – один из плодотворных механизмов, когда нужно знакомое сделать незнакомым, а незнакомое – знакомым. Используются метафоры, основанные на явных или подразумеваемых сравнениях, как между похожими, так и явно несоответствующими друг другу объектами. Сюда же относится и механизм персонификации, с его основным вопросом: «Как бы себя чувствовала та или иная вещь, если бы она была человеческим существом и могла бы на все реагировать? Как бы я себя чувствовал, если бы был этой вещью?».

Считается, что изящество решений, выдаваемых группой, является функцией имеющегося у участников разнообразия знаний, интересов, эмоциональных особенностей.

Важным критерием для отбора членов группы является учет эмоционального типа. Он влияет на то, как человек подходит к проблеме:

• Пытается ли он сразу докопаться до сущности проблемы или же ходит вокруг да около?
• Ведет ли он себя пассивно перед лицом неминуемого поражения или же настойчиво стремится добиться успеха?
• Когда он не прав, связывает это со своими действиями или оправдывается, ищет причины вовне?
• Может ли он использовать эффективно свою интеллектуальную энергию в трудных ситуациях или опускает руки в самый критический момент?

Здесь проходит еще одна линия отличий синектики от мозгового штурма. Подбор группы генераторов мозгового штурма состоит в выявлении активных творцов, обладающих различными знаниями. Их эмоциональные типы особо не учитываются. В синектике наоборот, скорее будут выбраны два человека с одним и тем же багажом знаний, если при этом у них значительны отличия в эмоциональной сфере.

Уход от специализации, наличие в группе профессионалов в различных областях знаний, позволяет работать над проблемой с самых различных точек зрения. Конечно, ни одна группа не может быть компетентной во всех областях науки и техники, в которых ей приходится решать задачи. Поэтому часто в состав группы включается эксперт в данной области знаний. В зависимости от ситуации он может играть роли «энциклопедии», либо «адвоката дьявола» в первом режиме он работает скорее пассивно, т.е. выдает конкретные советы, справки по запросам членов группы.

В режиме «адвоката дьявола» он сразу же выявляет и отвергает слабые стороны выдвигаемых понятий, концепций, подходов. Часто эксперт включается в группу на длительный срок. Эксперту приходится много работать над адаптацией специфической терминологии своей специальности в общедоступную. Он должен заниматься и обратным переводом, а также допускать «вторжение» группы на «территорию» его области знаний.

Важнейшим элементом синектического процесса является практическая реализация полученных в процессе работы идей. Синекторы должны принимать участие в практической работе, это считается жизненно важным процессом для поддержания их в хорошей форме. Без выхода на практику процесс мышления замыкается в абстракциях, а они ведут к еще большим абстракциям и неопределенности.

Решения, которые предлагают синекторы, часто представляются оригинальными, иногда рядовыми, обычными, но следует иметь в виду, что основа и наибольший объем работы синекторов заключается не в решении проблемы, а в ее постановке, в возможности увидеть неожиданный ракурс, поворот, акцент. Поставленные задачи, как правило, не сложны, обычно решения находятся вскоре после уяснения ситуации, так что дополнительные средства, например, иные методы решения проблем, как правило, не привлекаются. Можно определить синектику как средство для постановки задач. Собственно нахождение решения есть следствие широко известного положения о том, что правильная постановка задачи есть половина решения.

Блок-схема синектического процесса

1. Постановка задачи

2. Перевод задачи, «как она поставлена» в задачу, «как она понимается».

3. Выявление вопроса, вызывающего аналогии.

4. Работа по поиску аналогий.

5. Использование аналогий:

• Прямая аналогия
• Символическая аналогия
• Личностная аналогия
• Фантастическая аналогия

6. Поиск возможностей перевода найденных аналогий и образов в предложения по решению поставленной задачи.

Операторы синектики

Синектика определяет творческий процесс как умственную активность в ситуациях постановки и решения проблем, где результатом является художественное или техническое открытие (изобретение). Операторы синектики – конкретные психологические факторы, которые поддерживают и ведут вперед весь творческий процесс. Их следует отличать от психологических состояний – таких как эмпатия, вовлеченность, игра и пр. Психологические состояния являются основой творческого процесса, но они не управляемы. Термины «интуиция», «эмпатия» и пр. – просто названия, прикрепленные к очень сложным действиям. Операторы синектики, ее механизмы предназначены для побуждения, активизации этих сложных психологических состояний.

Решая задачу, бессмысленно пытаться убедить себя или группу быть творческим, интуитивным, вовлеченным, или же допускать очевидные несоразмерности. Необходимо дать средства, позволяющие человеку делать это.

Несмотря на то, что в процессе описания эволюции синектики мы кратко коснулись основных ее механизмов, рассмотрим их вновь, уже в окончательно обработанном виде.

Глобально синектика включает в себя два базовых процесса:

а) Превращение незнакомого в знакомое.

б) Превращение знакомого в незнакомое.

А. Превращение незнакомого в знакомое

Первое, что делает человек, которому предстоит решить проблему – пытается ее понять. Этот этап работы очень важен, он позволяет свести новую ситуацию к уже испытанным, известным. Человеческий организм в основе своей консервативен и потому любая странная вещь или понятие угрожает ему. Необходим анализ, который может «проглотить» эту странность, подвести под нее определенную, уже знакомую базу, дать объяснение в рамках привычной модели. Для начала работы над проблемой должны быть высказаны конкретные предположения, хотя в дальнейшем, в процессе работы, понимание проблемы будет меняться. Процесс превращения неизвестного в известное ведет за собой огромное разнообразие решений, но требование новизны – это, как правило, требование новой точки зрения, взгляда на проблему. Большинство из проблем не являются новыми. Смысл в том, чтобы сделать их новыми, создав тем самым потенциал для выхода на новые решения.

Б. Превращение знакомого в незнакомое

Превратить знакомое в незнакомое – означает исказить, перевернуть, переменить повседневный взгляд и реакцию на вещи, события. В «известном мире» предметы всегда имеют свое определенное место. В то же время различные люди могут видеть один и тот же объект под различными углами зрения, неожиданными для других. Настаивать на рассмотрении известного как неизвестного – основа творчества.

Синектика выделяет четыре основных механизма превращения известного в неизвестное:

1. Личная аналогия
2. Прямая аналогия
3. Фантастическая аналогия
4. Символическая аналогия

По мнению У. Гордона без наличия данных механизмов невозможны никакие попытки постановки и решения задачи. Эти механизмы – специфические умственные операторы, специальные «орудия» активизации творческого процесса. Существует определенная предубежденность изобретателей против какой-либо механизации человеческого творчества. Однако синектика сознательно подразумевает именно подобную «механизацию». Применение этих механизмов помогает резко увеличить творческую активность, сделать ее результатом сознательных усилий.

Личная аналогия

Личная идентификация с элементами проблемы освобождает человека от следов и продуктов ее механического, внешнего анализа. «Химик делает для себя проблему известной с помощью уравнений, описывая происходящие реакции. С другой стороны, чтобы сделать проблему неизвестной, химик может идентифицировать себя с молекулами, находящимися в движении. Творческий человек может представить себя движущейся молекулой, полностью вовлекаясь в ее активность. Он становится одной из сонма молекул, он сам как бы подвержен всем молекулярным силам, которые его тянут во все стороны. Он чувствует всем своим существом, что в тот или иной период происходит с молекулой». Здесь хорошо видно, что сделать проблему неизвестной – означает увидеть новые аспекты, грани, не воспринимаемые до этого.

Прямая аналогия

Этот оператор обеспечивает процесс сравнения аналогов, параллельно существующих в различных областях знаний, фактов, технологий. Он требует от человека активизации его памяти, включения механизмов аналогии и выявления в человеческом опыте или в жизни природы подобий того, что требуется создать.

Широко известна эффективность переноса идей из биологии в инженерную практику. Так, например, устройство для движения в грунте было создано инженерами на основе тщательного изучения принципа работы корабельного червя «тередо», прокладывающего себе тоннель в бревне. Плодотворность использования аналогий постоянно подтверждается в практической деятельности и в наше время.

Фактически применение прямой аналогии – это свободный ассоциативный поиск в огромном внешнем мире, основанный на родстве выполняемых в различных областях жизни функций, процедур. Успешное использование механизма прямой аналогии обеспечивается разнообразием профессий и жизненного опыта членов группы.

Фантастическая аналогия

При фантастической аналогии необходимо представить фантастические средства или персонажи, выполняющие то, что требуется по условиям задачи. Например, хотелось бы, чтобы дорога существовала там, где её касаются колёса автомобиля.

Символическая аналогия

Данный механизм отличается от механизма предыдущих аналогий тем, что в символической аналогии для описания проблемы используются объективные и неличные образы. По сути синектор формирует на этой стадии поэтический отклик на проблему. (Под термином «поэтический» здесь подразумевается сжатый, образный, противоречивый обладающий большим эмоциональным и эвристическим смыслом).

Цель символической аналогии – обнаружить в привычном парадокс, неясность, противоречие. Собственно символическая аналогия – это состоящее из двух слов определение предмета. Определение яркое, неожиданное, показывающее предмет с необычной, интересной стороны. Достигается это тем, что каждое из слов является характеристикой предмета, а в целом они образуют противоречие, вернее, являются противоположностями. Есть еще одно название для такой пары слов – «заглавие книги». Здесь необходимо в яркой, парадоксальной форме показать всю суть того, что кроется за «заглавием». Синекторы утверждают, что символическая аналогия – незаменимый инструмент для того, чтобы увидеть «необычное в обычном».

Приведем несколько примеров, такого видения анализируемых объектов:

• выставка – организованная случайность
• продажа – формализованное доверие
• книга – немой собеседник

Применение этого механизма в практической работе очень ценно, так как позволяет увидеть в объекте сложную совокупность противоположных тенденций, сторон, качеств.

Работа по подготовке синектических групп идет с 1955 года. За это время было подготовлено очень большое количество эффективно работающих специалистов. Синектика успешно пытается превратить некоторые бессознательные механизмы в сознательные так, чтобы они срабатывали бы сразу, как только в них появляется необходимость. Наиболее эффективна работа синекторов в области поиска идей новых товаров, в создании эффективной и необычной рекламы.

Итак, в этой и предыдущей статьях мы рассмотрели «методы интуитивного поиска», применяемые при решении проблемы: метод мозгового штурма и синектика.

Мозговой штурм служит средством порождения значительного количества идей. Слабость метода таится в том, что в нем отсутствуют механизмы и инструменты, позволяющие работать с образами. А ведь именно образы служат источником идей.

Этот недостаток устраняется в синектике, основную силу которой составляют механизмы работы с образами, их порождения и изменения. Генерация идей здесь отходит на второй план, становится производной от найденного представления. Но образы также не первичны, они производны от общей картины мира, от принятых в обществе и потому не воспринимаемых рамок, ограничений, норм. Подобно воздуху они окружают нас и являются естественными до полной «прозрачности». Кажущаяся свобода действий в рамках методов – это свобода в рамках неосознанно ограниченного пространства.

Преодолеть этот уровень ограничений предназначен следующий метод – метод свободного действия. Суть метода не может быть раскрыта в короткой статье. Однако общая направленность используемых механизмов состоит в выявлении внутренних границ и барьеров, стереотипов и их преодолении. Этот метод позволяет корректировать образы и представления, сформированные о объекте, а следовательно выходить за пределы привычного. Именно такого рода преодоления стереотипов и приводили во все времена фирмы – пионеры к идеям новых товаров, открывали новые ниши на рынке, а иногда в принципе меняли само это понятие.

Познакомимся с очень непростой, но зато и очень эффективной методикой со странно звучащим названием «синектика», что с греческого можно перевести как «соединение несовместимого».

Редакция сайта продолжает рассказывать о самых простых и эффективных находках в сфере креативности и методах генерации идей. В прошлых публикациях мы говорили о шести главных правилах, соблюдение которых поможет накачать «мышцу креативности», как избавляться от «мусорных» мыслей, рассматривали метод фокальных объектов, а также узнавали, как создать собственный «ящик идей» и генерировать идеи с помощью нуля и бесконечности.

Сегодня мы познакомимся с очень непростой, но зато и очень эффективной методикой со странно звучащим названием «синектика». Историю синектики (с греческого можно перевести как «соединение несовместимого») одни авторы начинают с середины 1940-х годов, когда американский исследователь и изобретатель Уильям Гордон занялся изучением процессов творчества, другие – с начала 1950-х, когда была создана первая синектическая группа, а третьи – с выхода в 1961 году книги Гордона «Синектика: развитие творческого воображения».

За долгие десятилетия своего существования синектика и развивалась, и одновременно … упрощалась, становясь доступнее для понимания и использования. Даже состав основных этапов со временем претерпел изменения. К тому же и сегодня это довольно сложная система, так что не удивляйтесь, если обнаружите, что в различных популярных статьях метод описывается по-разному (иногда вообще возникает ощущение, что речь идет о каких-то разных вещах): это все тот же слон, только один начинает рассказывать о нем с хвоста, а другой – с хобота. Но в любой интерпретации в синектике присутствует нечто, отличающее ее от всех прочих: два основных синектических оператора и четыре вида аналогий.

Операторы

Операторы синектики – это «превращение незнакомого в знакомое» и «превращение знакомого в незнакомое».

Первый оператор отражает вполне привычный нам способ решения проблем. Допустим, вы сталкиваетесь с чем-то на первый взгляд неразрешимым. А потом вам удается этого «монстра» разбить на несколько подзадач, в отношении каждой из которых вы можете сказать: «О! Так это ж просто задача из такой-то области!». И, например, оказывается, что «неразрешимая» непривычная проблема удовлетворить требования нового очень капризного (но очень выгодного и перспективного!) заказчика – это всего лишь совокупность совершенно нестрашных задач из сфер логистики, управления персоналом, информационного обеспечения бизнеса и поддержания отношений с клиентами.

Хоть прием декомпозиции и позволяет решить многие задачи, действительно интересную проблему одним им не взломаешь. Вы можете получить вроде как вполне ясную подзадачу – но которую не будете знать, как решить (или вообще или с учетом конкретных нюансов и ограничений, продиктованных ситуацией).

И тогда приходится обращаться ко второму оператору и превращать знакомое (но нерешаемое) в нечто иное, позволяющее буквально взглянуть на проблему другими глазами. Для этого в синектике служит механизм аналогий или метафор. Всего в синектике присутствует четыре вида аналогий: прямая, личная, символическая и фантастическая.

Прямая аналогия

Это один из самых «распиаренных» путей к изобретениям и прочим творческим озарениям. По крайней мере, согласно распространенным версиям, самозатачивающиеся инструменты появились как подражание устройству зубов грызунов, «соавтором» кесонного метода строительства подводных сооружений является червь-древоточец, а поведение преодолевающих препятствие муравьев подсказало идею сцепки танков для пересечения противотанковых рвов. И таких примеров – множество.

Механизм прямой аналогии подразумевает поиск уже когда-то и где-то решенных задач, в чем-то схожих с той, что поставила вас в тупик. И вторым шагом – попытку применить к вашей задаче принцип найденного решения. Иногда все оказывается до смешного просто, когда решение находится практически в той же области, что и исходная задача. Так, американский изобретатель Даг Холл получил как-то от известной фирмы заказ на разработку технологии приготовления нового напитка – холодного чая. «Чего тут мудрить!», – решил изобретатель и просто воспроизвел в привычный ежедневный процесс заварки, но в гораздо более крупных размерах – самый большой в мире «чайный пакетик» опускается в гигантский «стакан» с кипятком.

Личная аналогия

Как известно, теория относительности появилась, в том числе, и благодаря привычке Эйнштейна путешествовать верхом на световом луче и время от времени даже превращаться в сам световой луч (понятно, что все это гениальный физик делал только в своем воображении). Вообразить себя частью проблемы или конструируемого решения, участником изучаемого процесса, осознать свои ощущения и действия при этом – это и есть личная аналогия.

Например, в сфере бизнеса миллионы неиспользованных возможностей ждут, чтобы кто-то вообразил себя чем-то несусветным: допустим, багажом, отправленной посылкой или сданной в ремонт стиральной машинкой. Не говоря уже о таких тривиальных вещах, как представить себя на месте покупателя, постояльца или пассажира.

Символическая аналогия

Этот вид аналогии к тому же и помогает открыть в вас поэта. Задача – дать яркое определение проблемы (ключевого объекта, процесса и т.д.) буквально в двух словах. При этом желательно, чтобы эти слова по смыслу плохо соответствовали друг другу, в идеале – наличие прямого противоречия. Такого рода аналогии называют еще «название книги».

Например, как вы думаете, «запрограммированная неожиданность» – это о чем? Правильно – о сути страхового бизнеса. Или вот еще ряд аналогий: «яркая обыденность», «чистоплотная замарашка», «необязательная необходимость», «сухое умывание», «шершавая нежность», «бросовая ценность», «дешевая изысканность». Это часть «названий книги», некогда рожденных синектической группой, работавшей над созданием новых бумажных салфеток.

Одна из целей символической аналогии – проявить скрытый в чем-то привычном конфликт, составляющий в то же время самую суть явления. Если мы ясно видим ключевое противоречие, мы уже видим и путь, на котором следует искать решение. Одно дело - создать какую-то непонятно какую салфетку, которая пользовалась бы успехом у потребителей. И совсем другое – если нужна «шершавая нежность» или «сухое умывание». Мы просто ищем технологии, способные воплотить это в жизнь. Также краткая и метафоричная формулировка должна помочь запустить какие-то иные цепочки ассоциаций.

Мы не знаем, как именно на самом деле появилась идея «оконного интерфейса», реализованная в компьютере Макинтош, а после повторенная в Windows. Но если бы в те времена над созданием интерфейса работал синектик, он вполне мог бы прийти к следующей символической аналогии для монитора: «непрозрачное окно». А там уже и до «окон» рукой подать.

Фантастическая аналогия

Этот вид аналогии предполагает помещение задачи в какой-то «нереальный» контекст или введение в нее фантастических средств или персонажей. Как бы эта задача решалась, если бы у вас было устройство антигравитации? Или поставим вопрос иначе: какое чудо техники далекого будущего вам нужно, чтобы ваша задача решалась легко? Или если бы у вас была волшебная палочка, то что именно она бы сделала?

Что касается персонажей, то можете задаться вопросом: а как бы в этой ситуации выкручивались Баба Яга или Змей Горыныч? Другими словами, вы освобождаетесь от гнета реальности, от всех «невозможно» и «не получится», и находите несколько фантастических решений проблемы. А потом смотрите – какое из них можно из мира фантазий перенести в реальный мир.

Инженерная эвристика Гаврилов Дмитрий Анатольевич

Аналогия прямая

Аналогия прямая

Рассмотрим на занимательных примерах, что такое прямая аналогия. Грубо говоря, это адаптация ранее имевшихся решений из одной области знания или истории к другой, текущей задаче.

Максим Чертанов в книге «Конан Дойл», вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей», обращает внимание читателей на целый ряд изо бретений своего героя времён Первой Мировой, от приспособлений против морских мин - до камуфляжных сеток, для маскировки артиллеристских расчётов. Доктор Дойль заботился главным образом о сохранении жизни людей, так что его помыслы были связаны со всевозможными средствами защиты. Остановимся подробнее лишь да двух, поскольку, как нам представляется, они сделаны полностью в соответствии с методом аналогии и принципом копирования.

ВОПРОС № 3

Сэр Артур Конан Дойль прожил жизнь, достойную рыцаря, защищая нуждавшихся в помощи. Известны в том числе и два рыцарских романа этого автора - «Белый отряд» (1891) и «Сэр Найджел» (1906). Действие их развивается во время Столетней войны. Простые английские лучники вносили страшное опустошение в ряды превосходно экипированного неприятеля.

Тем не менее, эта изобретательская идея Конан Дойля могла бы спасти жизнь тысячам британским пехотинцам в период Первой Мировой войны, и продолжает спасать жизни многим людям во всём мире и поныне. Назовите его изобретение.

В феврале 1915 года Конан Дойль вносит военному министру предложение по производству средств индивидуальной защиты для пехотинцев, прикрывающих важнейшие жизненные органы:

«Почему бы не закрыть грудь тонкой и прочной стальной пластиной? Доктор Дойл сам проделал эксперимент (к счастью, не на себе и вообще не на живом человеке) и убедился, что защитная пластина вынуждает пулю отклониться. Ни в коем случае нельзя позволять, чтобы отряд пехотинцев шел на германские траншеи под пулеметным огнем, теряя по пути половину людей. Если нет защитных средств для солдат - значит, вообще нельзя отправлять пехоту в подобные наступления <…> Воззвания доктора успеха у военных чинов не имели. Генералы и члены кабинета министров отзывались о нем как о надоедливом профане…» (Чертанов, 2008)

Сейчас мы называем это бронежилетом. Хотя, возможно, изобретательская идея посетила создателя Шерлока Холмса не только по аналогии с рыцарскими доспехами. Другой его исторический роман - «Михей Кларк» переносит нас во времена Оливера Кромвеля, знаменитого в том числе и тем, что в 1642 году сформировал специальные конные подразделения, одетые в лёгкие доспехи - кирасы (и специальные каски). Этих кирасиров так и называли - «железнобокие».

Но ещё больше соотечественников писатель спас не от пуль, а на воде. Его находчивости мы благодарны до сих пор.

ВОПРОС № 4

Мало кто знает, что сэр Артур Конан Дойль работал в качестве корабельного врача на борту китобойного судна в Арктике. В целом ряде рассказов о Холмсе есть морская тема. Довелось писателю плавать и в южных водах, в том же качестве судового врача ходить на пароходе к берегам Западной Африки.

Несмотря на морской опыт Конан Дойля, накануне Первой Мировой адмиралтейство отнеслось к этому его предложению невнимательно. Но после очередной трагедии на море занялось массовым и повсеместным внедрением этого изобретения писателя. О чём речь?

Трудно себе представить сейчас, что в злосчастный 1914 год, когда началась Первая мировая, на военных кораблях британского флота «не разрешалось держать шлюпки, так как они при попадании снаряда могли загореться и создать дополнительную опасность. От мины или торпеды, выпущенной с субмарины, корабль моментально погибал весь - какая уж там дополнительная опасность! Дойл писал об этом в самые первые дни войны, предлагая все-таки оснащать суда достаточным количеством шлюпок, а с началом боя спускать их на воду и буксировать при помощи катера; представители Адмиралтейства (которое тогда возглавлял Уинстон Черчилль) его жестоко высмеяли: „Маловероятно, чтобы государственное ведомство поблагодарило человека за то, что он выполнял возложенную на это ведомство работу“. А беспомощные люди медленно умирали в ледяной воде, ибо к тонущим военным судам было запрещено близко подпускать спасательные катера, чтобы они тоже не затонули…» (Чертанов, 2008)

Тогда Конан Дойль выступил в печати со статьей, в которой предлагал простую меру - индивидуальные надувные круги, которые позволили бы морякам продержаться на воде хотя бы некоторое время, пока не подоспеет помощь. Зная по опыту, что генералы его опять засмеют или просто проигнорируют, он даже не стал к ним обращаться, а сразу развернул в прессе кампанию широчайшего масштаба. Он понимал: военное министерство может пренебречь голосом одного человека, но к мнению общественности - если её удастся убедить - оно будет вынуждено прислушаться. Расчет оказался верен: все британские газеты в течение нескольких дней писали почти исключительно о спасательных кругах. Предложение было настолько простым и понятным, что военные на сей раз отреагировали немедленно: недели не прошло, как от Адмиралтейства поступил заказ производителям резиновых изделий на изготовление 250-ти тысяч кругов. Газета «Хэмпшир телеграф» писала, что Адмиралтейство всецело обязано сэру Артуру Конан Дойлу и должно благодарить его. Благодарить оно, разумеется, не подумало, так что сам доктор так никогда и не был уверен, что адмиралы последовали именно его рекомендации - может, просто совпадение.

Уже в октябре (1914-го) всем экипажам флотилий, базирующихся в Северном море, стали выдавать спасательные круги, отгружая их прямо с заводов. В «„Хэмпшир телеграф“ написали: „Круг изготовлен из резины, уложен в прочную сетку-чехол и весит вместе с ней меньше трех унций. Его можно носить в кармане, а надев, как положено, на шею, надуть за десять секунд. Он предназначен, чтобы удерживать над водой голову человека бесконечно долгое время“… Эта штуковина, - пишет М. Чертанов - как мы понимаем, впоследствии трансформировалась в спасательный жилет (согласитесь: от доспеха до бронежилета не такой большой шаг, как от той же спасительной брони до надувной одежды? - Авт. ).

Все радовались, а доктор Дойл - нет; он понимал, что это полумера. В зимнем море, если помощь так и не придет, круги лишь продлят агонию. Нужны шлюпки; и если изготовители резиновых изделий могут сделать надувной круг, почему бы им не сделать (вместо деревянной. - Авт. ) надувную лодку?!

Тотчас он начал новую кампанию, за лодки, но тут он не смог пробить адмиральскую броню. Черчилль ответил ему вежливым письмом, но оснащать военные суда надувными шлюпками стали лишь во время Второй мировой. И всё же благодаря спасательным кругам и тому, что на британских кораблях стали размещать некоторое количество деревянных шлюпок, многие из людей смогли спастись…» (Чертанов, 2008)

Но и это, к слову сказать, не последняя изобретательская идея Конан Дойля. Мало кто знает, что именно он ещё в 1913 году предложил построить туннель под Ла-Маншем, чтобы обеспечить Англию продовольствием на случай морской блокады, заменить всем видимый надводный путь путём поддонным.

Ещё несколько примеров навскидку.

«Французский инженер С. Карно, заложивший и начале прошлого века основы теории тепловых машин, смело уподобил работу такой машины работе водяного двигателя. Физическая аналогия между переходом тепла от нагретого тела к холодному и падением воды с высокого уровня на низкий - пример строгой аналогии, опирающейся на существенные черты уподобляемых объектов. Рассуждение по аналогии дало в науке многие блестящие результаты, нередко совершенно неожиданные.

В XVII в движение крови в организме сравнивали с морскими приливами и отливами. Врач В. Гарвей ввел новую аналогию - с насосом и пришел к фундаментальной идее непрерывной циркуляции крови.

Химик Д. Пристли воспользовался аналогией между горением и дыханием и благодаря этому смог провести свои изящные эксперименты, показавшие, что растения восстанавливают воздух, израсходованный в процессе дыхания животных или в процессе горения свечи.

Д. Гершель обнаружил, что пламя спиртовки становится ярко-желтым, если поместить в него немного поваренной соли. А если посмотреть на него через спектроскоп, то можно увидеть две желтые полосы из-за присутствия натрия. Гершель высказал мысль, что сходным путем можно обнаружить присутствие и других химических элементов, и впоследствии его идея подтвердилась, и возник новый раздел физики - спектроскопия.

И. Мечников размышлял о том, как человеческий организм борется с инфекцией. Однажды, наблюдая за прозрачными личинками морской звезды, он бросил несколько шипов розы в их скопление; личинки обнаружили эти шипы и „переварили“ их. Мечников тут же связал этот феномен с тем, что происходит с занозой, попавшей в палец человека: занозу окружает гной, который растворяет и „переваривает“ инородное тело. Так родилась теория о наличии у животных организмов защитного приспособления, заключающегося в захватывании и „переваривании“ особыми клетками-фагоцитами посторонних частиц, в том числе микробов и остатков разрушенных клеток…» (Ивин, 1986, С.60–61).

Однажды в 1816 году французский врач и анатом Рене Лаэннек, озадаченный проблемами галантности - ибо со времён Гиппократа врачи прикладывали ухо к телу больного непосредственно, в том числе и женскому телу - обратил внимание на детскую забаву. Ребятня играла вокруг бревен строительного леса. Один мальчик чертил гвоздём по торцу бревна, а другой, прикладывая ухо к другому торцу, слушал. Так Лаэннека посетила мысль о стетоскопе, описание которого, впрочем, было дано им лишь три года спустя в «Трактате о косвенной аускультации».

Уже классикой стал случай, когда английский конструктор-мостовик Самюэль Браун решал задачу по преодолению широкой и глубокой пропасти, то есть при полной невозможности возведения опор моста ни на дне, ни по краям. Инженер вышел на улицу, была осень. К щеке прилипла паутинка. Обладая, несомненно, развитым ассоциативным мышлением, он придумал по аналогии конструкцию висячего моста (Кедров, 1987, С. 90–91). Эту легенду пересказывают масса авторов, в том числе и Г. С. Альтшуллер: «Английский инженер Сэмюэль Браун жил у реки Твид. Однажды, гласит предание, Брауну было поручено построить через реку Твид мост, который отличался бы прочностью и в то же время не был бы слишком дорог. Иначе говоря, Брауну надо было преодолеть техническое противоречие. Как-то, прогуливаясь по своему саду, Браун заметил паутину, протянутую через дорожку. В ту же минуту ему пришла в голову мысль, что подобным образом можно построить и висячий мост на железных цепях».

Ясно, впрочем, что мысль о применении тех же лиан и вьющихся растений для преодоления рек возникла много раньше начала XIX века - в незапамятные времена. А первый висячий мост с металлическими элементами запатентован англичанином Джеймсом Финли и построен в Пенсильвании в 1796 году. Кстати, «…построенный в 1820 г в Англии висячий мост через реку Твид пролетом 110 м стоил примерно в 4 раза дешевле каменного моста такой же длины. В 1826 г. в Англии был открыт Менейский цепной мост, который прослужил около ста лет, имел пролет 177 м при отношении стрелы к пролету 1/12. В этот же период был построен еще ряд мостов во Франции, США и других странах, пролеты которых не превышали 150 м. Таким образом, Менейский мост по величине пролета являлся рекордным до 1834 г…» (Смирнов, 1970). Надо полагать, что Браун решал задачу не пешеходного, а уже будущего железнодорожного моста. Ведь с 1807 года в Британии по рельсам побежали первые поезда.

Физик и математик (по совместительству - фабрикант в области производства бумаги) Жозеф-Мишель и его брат, архитектор Жак-Этьенн Монгольфье прогуливались по склону горы в жаркий день. Отсюда они наблюдали за тем, как поднимаются ввысь из долины - с поверхности озера - водяные пары, образуя туман. Первый воздушный шар братья изготовили как раз из бумаги. Через отверстие снизу они наполнили модель горячими газами, которые были легче воздуха, пока не охлаждались. Тренируясь на такой модели, к 1783 году они подняли на своём монгольфьере в воздух сперва - груз, потом - животных, наконец, и людей.

Газы при нагревании расширяются; поэтому вес нагретого воздуха в шаре меньше веса вытесненного холодного воздуха. Но уменьшение удельного веса сравнительно невелико, при нагревании от нуля до ста градусов по Цельсию - всего 27 процентов.

Поддерживающую силу исхитрился многократно увеличить наблюдавший за этими первыми успехами изобретатель Жак-Александр Сезар Шарль. В том же году он предложил использовать вместо горячего воздуха водород. Удельный вес которого в 14 раз меньше удельного веса воздуха.

Подъём в воздух породил задачу аварийного возвращения на землю, и уже через год Жозеф-Мишель изобрёл парашют (не подозревая о гениальных разработках Леонардо да Винчи веками ранее). Складной парашют изобрёл уже наш соотечественник, сын профессора механики, выпускник военного училища, талантливый драматический актёр Глеб Евгеньевич Котельников в 1910–1911 гг.

«Все изобретатели парашюта шли в то время по одному пути: они располагали парашют в фюзеляже аэроплана и пытались создать надежную систему, способную раскрыть его до того, как пилот покинет кабину. Случай помог Г. Е. Котельникову придумать свой парашют. Однажды он увидел, как знакомая актриса вынула из маленькой сумочки большую восточную шаль из очень тонкого, но плотного шелка. Проведя аналогию (структурную и внешнего вида), Г. Е. Котельников пришел к выводу, что парашют должен быть складным, а изготовлять его следует не из прорезиненного брезента, а из легкого шелка.

А швейцарец Жорж Деместрель придумал застежку „липучку“ после того, как каждый раз после прогулки вытаскивал колючие плоды репейников из густой шерсти своей собаки и. т. д…» (Учимся изобретать, 1997).

«И. Гутенберг пришел к идее передвижного шрифта по аналогии с чеканкой монет. Так было положено начало книгопечатанию, открыта „галактика Гуттенберга“, преобразовавшая всю человеческую культуру.

Первая идея Э. Хау, изобретателя швейной машины, состояла в совмещении острия и ушка на одном конце иглы. Как возникла эта идея - неизвестно. Но главное его достижение было в том, что по аналогии с челноком, используемым в ткацких станках, он изготовил шпульку, которая продергивала дополнительную нить через петли, сделанные игольным ушком, и таким образом родился машинный шов.

В. Вестингауз долго бился над проблемой создания тормозов, которые одновременно действовали бы по всей длине поезда. Прочитав случайно в журнале, что на строительстве тоннеля в Швейцарии буровая установка приводится в движение сжатым воздухом, передаваемым от компрессора с помощью длинного шланга, Вестингауз увидел в этом ключ к решению своей проблемы и т. д.» (Ивин, 1986, С. 64).

О том, каким образом возникла мысль об угле в качестве защиты от отравляющих газов, академик Н. Д. Зелинский рассказывал:

«В начале лета 1915 г. в Санитарно-техническом отделе Русского технического общества несколько раз рассматривался вопрос о газовых атаках неприятеля и мерах борьбы с ними. В официальных сообщениях с фронта подробно описывалась обстановка газовых атак, случаи поражения от них и немногочисленные случаи спасения солдат, находившихся на передовых позициях. Сообщалось, что те оставались в живых, кто прибегал к таким простым средствам, как дыхание через тряпку, смоченную водой или уриной, или дыхание через рыхлую землю, плотно касаясь её ртом и носом, или, наконец, спасались те, кто хорошо покрывал голову шинелью и спокойно лежал во время газовой атаки. Эти простые приемы, спасшие от удушения, показывали, что в то время, по крайней мере, концентрация газов в воздухе была хотя и смертельно ядовитой, но всё же незначительной, раз можно было спасти себя такими простыми средствами.

Это последнее обстоятельство произвело на нас большое впечатление, и, обсуждая затем вопрос о возможных мерах борьбы с газовыми атаками, мы решили испробовать и применять также простое средство, действие которого было бы вполне аналогично действию материи солдатской шинели или гумусу почвы. Как в том, так и в другом случае ядовитые вещества не химически связывались, а поглощались, или адсорбировались шерстью и почвой. Такое средство мы думали найти в древесном угле, коэффициент адсорбции которого по отношению к постоянным газам, как это известно, много больший, чем для почвы».