Введение

насилие государство социология

Насилие и ненасилие. Являются ли эти понятия противоположностями - как добро и зло? В нашем несовершенном мире, где волей неволей насилие и агрессия являются основной движущей силой, возможно ли следовать этике ненасилия? Насколько реально выглядит пацифистская модель поведения человека в современном мире и нужна ли она?

Этими вопросами задаются уже несколько поколений философов и труды таких мыслителей как Толстой и Ганди подталкивают умы человечества к размышлениям на эту тему. Человеческое проявление агрессии и насилия - с одной стороны - заложены в атавизмах биологической природы человека, но с другой - преобразованы его социально-творческой сущностью настолько, что способны приобретать качественно иную форму: снисходительности, покровительства, благородства, щедрости, милосердия, альтруизма. При этом и щедрость, и милосердие, и альтруизм проявляются не только в форме самопожертвования (как это иногда случается и в популяциях животных), но в виде героизма, патриотизма, великодушия (прощения) и др. Богатство поведенческих оттенков становится следствием многоуровневой и многофакторной структуры всей системы человеческой жизнедеятельности и определяется формой и уровнем духовной и материальной культуры, с которой идентифицирует себя личность и сообщество. Чем сложнее культура, тем больший объем свободы в выборе форм поведения предоставляет она личности и группе.

Глава 1. Понятие насилия и ненасилия

В определении понятия насилия существуют два подхода, один из которых можно назвать абсолютистским: насилие несет четко выраженную негативную оценочную нагрузку, употребляется в очень широком значении, включающем все формы физического, психологического, экономического подавления и соответствующих им душевных качеств, оно прямо отождествляется со злом вообще. При таком подходе возникают, как минимум, две трудности: во-первых, снимается проблема оправдания насилия, возможности его конструктивного использования; само понятие как бы предрешает проблему, с самого начала содержит в себе ответ на вопрос, который подлежит обсуждению. Во-вторых, отрицание насилия выглядит как сугубо моральная программа, вступающая в непримиримую конфронтацию с реальной жизнью. Не случайно, например, Л.Н. Толстой, который наиболее последовательно придерживался этой интеллектуально-духовной традиции, вкладывая в понятие насилия сугубо негативный и предельно широкий смысл, был одновременно радикальным критиком современной цивилизации, всех свойственных ей форм эгоизма и принуждения; для него, в частности, в плане отношения к насилию не было большого различия между разбойниками с большой дороги и законными монархами, а если и было, то никак не в пользу вторых. Другой подход - прагматический. Прагматический подход ориентируется на ценностно-нейтральное и объективное определение насилия и отождествляет его с физическим и экономическим ущербом, который люди наносят друг другу; насилием считается то, что, очевидно, является насилием - убийство, ограбление и прочее. Такая интерпретация позволяет ставить вопрос об оправданности насилия, возможности его использования в определенных ситуациях, но при этом отсутствует критерий для его решения.

Ненасилие в отличие от насилия является не особым случаем иерархической связанности человеческих воль, а перспективой их солидарного слияния. Его координаты - не вертикаль властных отношений, а горизонталь дружеского общения, понимая при этом дружбу в широком аристотелевском смысле. Ненасилие исходит из убеждения в самоценности каждого человека как свободного существа и одновременно взаимной связанности всех людей в добре и зле. Одно из часто повторяемых возражений против ненасилия как исторической программы состоит в том, что оно исходит из слишком благостного и потому реалистического представления о человеке. В действительности это не так. В основе ненасилия лежит концепция, согласно которой человеческая душа является ареной борьбы добра и зла, как писал Мартин Лютер Кинг, «даже в наихудших из нас есть частица добра, и в лучших из нас есть частица зла». Считать человека радикально злым - значит незаслуженно клеветать на него. Считать человека бесконечно добрым - значит откровенно льстить ему. Ему воздается тогда, когда признается моральная амбивалентность человека.

Глава 2. Насилие в истории

Во всем мире насилие используется как инструмент манипуляций ещё с давних времён. Значение насилие может варьироваться от споров между двумя людьми до войны и геноцида, в результате которых могут умирать миллионы людей. Причины агрессивного поведения людей - частые темы исследований психологов и социологов, над ним размышляли философы и известные писатели, такие как Толстой, Ганди и другие. Учёные согласны с тем, что насилие присуще людям изначально. Есть археологические свидетельства, что миролюбие и насилие были первичными характеристиками доисторических людей.

2.1Право на насилие: от талиона к государству

Возмездие, равное преступлению - так называют насилие в первобытном обществе, то есть талион. Это было ограничение неурегулированной межплеменной вражды. Являлся нормативной системой, проводился в результате спонтанных действий заинтересованных лиц. Впервые встречается в законах Хаммурапи, постулируется Ветхим заветом, он живет, в умах цивилизованного человека и по сей день. В то время насилие являлось делом всего рода. Право кровной мести всеми признавался, и каждый сородич в соответствии с определенным обычаем и очередностью воспринимал ее как свою неотъемлемую обязанность. Имея в себе разрушительную логику, он постепенно сменяется государственной монополией на насилие. С появлением государства безопасность делается обязанностью особой структуры, которая является монопольным держателем права на насилие. В государстве институционализируется насилие. Принцип «не убий», рассмотренный в конкретном историческом содержании, как раз был направлен на то, чтобы изъять право насилия у самого населения и передать его государству. Он, прежде всего, был призван блокировать действия требующих справедливого возмездия людей, гарантировать в обмен то, что государство накажет и защитит. Отношение к государственному насилию может быть и иным, если рассматривать его в историческом развитии и учитывать, что в отношении к насилию был догосударственный период и будет постгосударственный. Государственное насилие, как и предшествовавший ему талион, не является формой насилия, а становится лишь формой ограничения насилия, этапом на пути его преодоления. Монополия на насилие ограничивает его источник до размеров, которые дают возможность обществу осуществлять целенаправленный контроль над ним. Институционализация насилия включает его в пространство действий, законность которых сходится с разумной обоснованностью. Косвенные формы насилия - свидетельство того, что оно в своей эффективности может быть замещено другими средствами. Государственное насилие является не просто ограничением насилия. Это такое его ограничение, которое создает предпосылки для решительного преодоления и перехода к принципиально ненасильственному общественному устройству.

2.2Насилие и священное

Рене Жирар известность получил в 70-е годы как философ и антрополог. Его антропологическая концепция была впервые развернуто, изложена в книге "Насилие и священное" (1972). В основе его рассуждений лежит идея укорененности насилия в человеческой природе, постоянном присутствии его в общественной жизни. Он устанавливает родственные связи между жертвоприношением и убийством, выделяя в жертвоприношении два аспекта: "весьма святое дело" и грех. "Убить жертву преступно, поскольку она священна,… но жертва не будет священной, если ее не убить". Если насилие не удовлетворено, то оно продолжает накапливаться, "пока не перельется через край и не распространится с самыми ужасающими последствиями" (ритуальное детоубийство, совершенное Медеей). Неутоленное насилие находит себе заместительную жертву в виде жертвы жертвоприношения и теряет первоначально намеченный объект: "Вызвавшее ярость существо вдруг заменяется на другое, ничем не заслужившее ударов насильника, кроме как своей уязвимостью и досягаемостью". Так совершается процесс замещения или жертвенного переноса. Цель замещения предотвратить возможную месть, "порочный круг которой тяготеет над первобытными обществами". В данном аспекте жертвоприношение играет роль профилактического средства против насилия. Насилие, совершаемое в рамках жертвоприношения - очистительное насилие, за его рамками просто убийство. Если различие между нечистым и очистительным насилием утрачивается, то наступает жертвенный кризис: кризис социального порядка. В результате фокусирования насилия внутри группы происходит разрушение принципа социального бытия - "социальное самоубийство". Таким образом, делает заключение Р. Жирар, "насилие и священное неразделимы": "Религиозное и моральное поведение стремится обеспечить ненасилие непосредственным образом в повседневной жизни и - часто - опосредованным образом в жизни ритуальной, через парадоксальное посредничество насилия. Жертвоприношение, в конечном счете, включается в общий состав моральной и религиозной жизни… жертвоприношение, чтобы сохранить эффективность, должно совершаться в духе благочестия, характерном для всех аспектов религиозной жизни. Оно предстает актом одновременно и греховным, и самым священным; насилием и незаконным, и законным".

2.3Справедливая война

Справедливая война - морально допустимая война, которая соответствует определенным критериям. Теория справедливой войны оформилась в рамках средневековой католической теологии к XIII веку в трудах Августина и Фомы Аквинских. Она допускает войну лишь в определенных случаях, занимая промежуточное положение между милитаризмом и пацифизмом. Главный парадокс этический справедливой войны - санкция на убийство во имя прекращения убийства.

Плеханов указывал: „Чернышевский прямо ставит, между прочим, и вопрос о насилии. Он спрашивает: «пагубна или благотворна война?…все зависит от обстоятельств, времени и места. Для диких народов вред войны менее чувствителен, польза ощутительнее; для образованных народов война приносит обыкновенно менее пользы и более вреда. Но, например, война 1812 года была спасительна для русского народа, марафонская битва была благодетельнейшим событием в истории человечества»

«Законная декларация»: война должна быть объявлена, носить оборонительный характер, защищать национальный суверенитет и территориальную целостность. Целью её должен быть мир, победитель должен проявлять великодушие к побежденным, война должна быть последним средством, не вовлечение гражданских лиц, отказ от свержения правительства или разорения враждебной страны. На этих основаниях некоторые христианские богословы считают, что ядерная война не может быть справедливой, однако иеговисты полагают, что Армагеддон с участием оружия массового поражения может иметь черты справедливой войны, поскольку это будет последняя война и Бог не допустит гибели праведников.

2.4Ненасилие сквозь призму исторической социологии и этики

Применение насилия - метод, с помощью которого относительно недавно проводилась внешняя и внутренняя политика многих государств мира. Самыми яркими примерами государств XX века, в которых применялась сила для решения внутренних проблем и подавления политической оппозиции, являются СССР и Третий Рейх.

Частью фашистской идеи было устранение евреев и большинства «неарийских» народов. С начала 1934 года у Гитлера возникали различные противоречия со старыми товарищами по партии НСДАП. Его старый знакомый Эрнст Рем, руководящий отрядами штурмовиков, стал вести двойную игру. Рем на общих собраниях был лоялен к фюреру, но в узком кругу приближенных он заявлял о своём категорическом несогласии с решениями Гитлера. Таким образом, у фюрера появилась внутренняя оппозиция. Но впоследствии за компанию с предводителями СА были убиты многие видные политики и публицисты без суда и следствия - «Ночь длинных ножей».

Обратимся к истории последних лет. Я считаю, что «цветные» революции, прокатившиеся по странам СНГ, являются звеньями одной цепи. В Грузии, Киргизии, на Украине законные власти не прибегли к силе. В результате чего, в этих странах установились открыто прозападные режимы, экономики этих стран больше пострадали. Эти революции внесли только нестабильность и неопределённость в общей политической ситуации в регионе. Власти же республики Узбекистан вовремя и достаточно жестко отреагировали на попытки начала подобной революции в их стране. Таким образом, сохранился законный порядок и стабильность в государстве. США обвинили власти Узбекистана в недемократических методах борьбы. Это недовольство американцев объясняется, возможно, тем, что США поддерживали реакционные движения в странах СНГ, а, может быть, даже спонсировали революции напрямую.

Роль насилия в Мировой истории огромна. Насилие является подчас самым подходящим и действенным методом борьбы с политическим противником, но ничто не может оправдать преступления, совершаемые во время силового подавления любого рода оппозиции.

Глава 3. Ненасильственные опыты XX века

3.1Этика непротивления Л.Н. Толстого

Понимание смысла жизни как идеала, движения к бесконечному дается в Библии. Иисус Христос формулирует пять заповедей. Главной из них, по мнению Толстого, - «не противься злому», которая означает полный запрет насилия. В своих трудах он дает три определения насилия: физическое пресечение, угроза убийства или убийство; внешнее воздействие; узурпация свободной воли человека. В понимании мыслителя насилие необходимо приравнивать к злу, оно прямо противоположно любви. Любить означает делать все, таким образом, как хочет другой, а насиловать - это значит совершать то, чего не желает тот, над кем происходит насилие. Таким образом, заповедь непротивления можно считать негативной формулой закона любви. Непротивление злу переводит активность человека в сферу его внутреннего нравственного совершенствования. Любое насилие имеет последнюю составляющую - кто-то должен совершить решающее действие: выстрелить, нажать кнопку и т. п. Самый верный путь полного уничтожения насилия в мире состоит в том, чтобы начать с последнего звена - с отказа конкретного человека участвовать в насилии. Если не будет убийства, то не будет и смертной казни. Лев Николаевич исследует доводы обыденного сознания людей против непротивления. Учение о непротивлении злу очень трудно осуществить. Невозможно одному человеку выступать против всего мира. Непротивление злу сопряжено с очень большими страданиями. Толстой раскрывает логическую противоречивость данных аргументов и показывает их несостоятельность. Если, полагает он, каждый, совершая непротивление, будет думать о спасении своей души, то, это, прежде всего и станет дорогой к человеческому единению. Первостепенная задача, которую предстоит решить человечеству - преодолеть общественные конфликты, принявшие форму нравственного противостояния. Как найти решение, избежать столкновения людей, когда одни считают злом то, что другие полагают добром? Люди целыми тысячелетиями стремились решить эту проблему путем противостояния злу злом, используя справедливое возмездие по принципу «око за око». Они полагали справедливым то, что зло необходимо наказать, более добрые просто обязаны обуздать более злых. Но как нам определить, где зло и кто является более добрым, а кто более злым? Ведь сущность конфликта как раз в том, что мы не имеем общего определения зла. Не может быть так, считает Л.Н. Толстой, чтобы более добрые господствовали над более злыми. В Библии именно Каин убивает Авеля, а не наоборот. В данных обстоятельствах, когда нет единого мнения по вопросу о добре и зле, должно быть правильным лишь одно решение, которое и приведет к согласию, - никто вообще не должен отвечать насилием тому, что он считает злом. Непротивление, таким образом, Л.Н. Толстой рассматривал как применение учения Христа к общественной жизни людей. Непротивление злу в его осмыслении - это единственно, действенная форма борьбы со злом.

3.2Ненасильственная политика М. Ганди

Конец XIX века... Положение индийских переселенцев, прибывших в ЮАР в поисках лучшей жизни, было тяжёлым (нищенскую жизнь, унижения, рабский труд). Безысходность порождала покорность и чувство полного бессилия. Возвращение на родину не представлялось возможным.первых дней пребывания в Южной Африке Ганди столкнулся с откровенным расизмом. Ганди с удивлением узнал, что в этой стране унижения и притеснения - удел всех "цветных, независимо от их социального положения и статуса. "Лишения, которым я подвергался, были проявлением серьёзной болезни - расовых предрассудков. Я должен был попытаться искоренить этот недуг насколько возможно и вынести ради этого все предстоящие лишения", - решает Ганди. Он начал с выработки личных принципов поведения при столкновении с проявлениями расизма. Он решает всякий раз оказывать произволу вежливое, но непреклонное сопротивление, и никогда не требовать возмездия за оскорбления, касающиеся лично его. Борьба за права соотечественников и стремление изменить положение индийцев в Африке становятся основной целью жизни Ганди.

Созданный им Индийский Конгресс ставил целью, действуя в рамках законодательства добиться равенства прав индийцев и европейцев. Последующие годы стали для Ганди временем углублённого самопознания, поиском смысла жизни и формирования принципов.

В эти годы Махатма открывает для себя Льва Толстого. Учение о непротивлении злу насилием, непримиримость к угнетению, мучительные поиски выхода из состояния угнетённости потрясли Ганди. Идеи Толстого он объединяет с древнеиндийской традицией ашрамов - поселений, в которых единомышленники живут как одна семья: вместе работают и духовно совершенствуют себя. Ганди вырабатывает для себя основной жизненный принцип, которого придерживался затем всю оставшуюся жизнь: "Никогда не требуй от человека того, что не делаешь сам".

В 1906 году проект закона об отпечатках в Трансваале привело Ганди к выдвижению идеи ненасильственного сопротивления произволу. Он ищет название для этого движения и останавливается на сатьяграхе (насилию противопоставляется сила духа и внутренняя уверенность в своей правоте).

Митинг в Йоханнесбурге, забастовка горняков, знаменитый мирный поход протеста из Наталя в Трансвааль. 20-ти летняя борьба Ганди в Южной Африке закончилась победой. Ганди возвращается в Индию. В Индии ситуация была не намного лучше, чем в Африке. Махатма предложил народу "третий путь" - путь Ахимсы, ненасилия. Ахимса означает внутреннее решение человека, в основе которого признание высшими ценностями жизнь и любовь к человеку и всему живому. В мире идёт не борьба между хорошими и плохими людьми, а борьба между жизнью и смертью, добром и злом в душе каждого человека. Каждый способен отказать злу в своей поддержке, и зло бессильно против этого решения. Одновременно отказ от участия в делах Зла приводит человека на путь строительства нового мира - мира добра. Ганди предложил индийцам программу не сотрудничества с колонизаторами. Это не только подрывало самую основу власти англичан, но и пробуждало в индийцах дух свободы и солидарности. Впервые в истории ему удалось создать ненасильственное массовое движение. Сатьяграха проводилась в соответствии с твёрдыми принципами, основанными на самом духе ненасилия: полная гласность и открытость, предупреждение противника во всех своих действиях, применении сильных средств только после того, как были испробованы все более слабые. Она могла начаться только тогда, когда каждый участник точно представлял себе смысл и последовательность борьбы и был уверен в своей приверженности духу ненасилия. Участники движения не должны были желать зла противнику, стремясь лишь к достижению поставленной цели. Именно эти принципы позволяют сохранять ненасильственный дух даже самых массовых кампаний.

Ганди всегда подчёркивал, что ненасилие не имеет ничего общего со слабостью и трусостью. Ненасилие не только позиция сильных, но и сама по себе очень сильная позиция. Ещё в Южной Африке один из чиновников признался Ганди: "Я иногда хочу, чтобы вы прибегли к насилию. Тогда нам сразу же стало бы понятно как поступить с вами". Для Ганди ненасилие - это борьба за Человека! Можно спорить об эффективности Сатьяграхи. Однако Англия добровольно "ушла" из Индии, оставив свои колониальные притязания.

3.3М.-Л. Кинг и борьба за гражданские права афроамериканцев

В южных штатах США века рабства и десятилетия сегрегации создали правовую и политическую систему, которая характеризовалась господством белых. Черные люди имели ограничение прав в своих действиях.

После того, как в декабре 1955 года произошёл инцидент с Розой Паркс, в Монтгомери Мартин-Лютер возглавил крупную акцию протеста чернокожего населения против расовой сегрегации в общественном транспорте. Несмотря на сопротивление властей и расистов, привёл к успеху акции - Верховный суд США признал сегрегацию в Алабаме неконституционной.

В январе 1957 года Кинг был избран главой организации «Конференция руководства христиан юга», созданной для борьбы за гражданские права афроамериканского населения. В 1960 году Кинг посетил Индию, где изучал деятельность Махатмы Ганди.

Своими выступлениями он призывал добиваться равенства мирными способами. Его речи дали энергию движению за гражданские права в обществе - начались марши, экономические бойкоты, массовые уходы в тюрьмы и так далее. Речь Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта», (1963 г.) восславила расовое примирение, определила суть американской демократической мечты. Роль Кинга в ненасильственной борьбе за принятие закона, запрещающего расовую дискриминацию, была отмечена Нобелевской премией мира.

Принципы ненасильственной борьбы против несправедливости и дискриминации Кинга заключаются

Убедившись, что ненасилие является воплощением учения Иисуса Христа, Мартин Лютер Кинг сформулировал принципы ненасильственной борьбы против социальной несправедливости и дискриминации: ненасильственное сопротивление (борьба должна быть направлена не на насилие, а на убеждение), целью является освобождение и примирение, ненасильственная борьба направлена против зла, а не против его носителей,

готовность принимать страдания без отмщения, отказ от физического насилия и морального насилия, заключительной характеристики ненасильственной борьбы Кинг выделяет веру в то, что в основе мироздания находится любовь: "Тот, кто верит в ненасилие, - глубоко верит в будущее. Вера является причиной, по которой участник ненасильственного сопротивления принимает страдания без возмездия".

За двенадцать лет ненасильственной борьбы движение за гражданские права добилось прекращения расовой дискриминации в различных сферах. Это движение пробудило в черных американцах чувство самоуважения, гордости и уверенности в своих силах, способствовало достижению взаимопонимания между белыми и чернокожими гражданами США.

Глава 4. Современные ненасильственные практики

Важным инструментом подержания мира и международной безопасности являются операции миротворческие ООН. Данная организация была создана после второй мировой войны, когда идеология насилия одних заставила страдать других (невинных). Но, несмотря на свою уникальность, данная организация дискредитировала себя недоработками и скандалами. Она показала, что не всегда способна своевременно адаптироваться в соответствии с быстро меняющимися мировыми политическими реалиями. В связи с этим ООН часто критикуют за неэффективность, недемократичность, недостаток внимания к проблемам.

Существует также движение, идеология которого - это сопротивление насилию ради его исчезновения. Историческим истоком пацифизма является буддизм, что проявляется в особой фундаментальной пацифичности истории и культуры Индии и Китая. Пацифистское движение, движение за мир - антивоенное общественное движение, противодействующее войне и насилию мирными средствами, в основном осуждением их аморальности. Однако, Джордж Оруэлл писал: " Большинство пацифистов либо принадлежат к малозначительным религиозным сектам, либо это просто гуманисты, которые возражают против того, чтобы людей лишали жизни, и дальше этой мысли не идут. Но среди пацифистов-интеллектуалов есть меньшинство, у которого в подоплеке пацифизма - ненависть к западной демократии и преклонение перед тоталитаризмом... Пацифистская литература содержит в себе изобилие туманных заявлений, в которых хоть и есть какой-то смысл, то только тот, что государственные деятели, подобные Гитлеру, предпочтительнее таких, как Черчилль, а насилие извинительно, если оно достаточно жесткое…"

Важным вопросом является проблема смертной казни, которая возникла в ходе реализации принципа талиона и является объектом спора и посей день. Конечно, если говорить об этом виде насилия, то, несомненно, оно несет в себе какие-то положительные качества. Защита общества (надежно защищает общество от самых опасных и неисправимых преступников). Экономическая несправедливость замены казни на пожизненное заключение (почему налогоплательщики - и, в частности, родственники и близкие - должны оплачивать пожизненное содержание преступника). Смертная казнь - акт гуманизма (пожизненное заключение ничуть не лучше жизни, это та же казнь, просто растянутая на всю жизнь). Но, существуют также и негативные стороны применения этого насилия. К ним относятся судебные ошибки, отсутствие превентивного эффекта, противоречие международным нормам, необходимость существования палачей и другие. Таким образом, показывая, что данный метод в большинстве случае неэффективен и обычно не разрешает саму проблему в целом.

Заключение

Проблема насилия и ненасилия представляют собой разные перспективы в борьбе за справедливые отношения между людьми в обществе. Возможные линии поведения человека, перед лицом насильственно поддерживаемой социальной несправедливости можно свести к трем основным. Во-первых, это непротивление насилию. Такая позиция заслуживает безусловной негативной оценки. Во-вторых, ответное насилие. В ответном насилии уже, по крайней мере, чувствуется «ответственность за цели» (Жан Госс). Это уже вызов насилию. Широко известны слова Ганди о том, что если бы перед человеком был выбор между трусливым смирением или насильственным сопротивлением, то предпочтение, конечно, следовало бы отдать насильственному сопротивлению. Ответное насилие лучше, чем покорность. Третья линия поведения - это активное ненасильственное сопротивление, преодоление ситуации несправедливости ненасильственными методами. Отождествление ненасилия с пассивностью является одним из устойчивых общественных предрассудков. В обыденном сознании насилие, как правило, оправдывается в качестве альтернативы покорности. Такая позиция была бы понятна только в том случае, если бы не было третьей возможности - ненасилия, предполагающего исключительно высокую степень активности и действенности, более высокую, чем ответное насилие. Таким образом, рассмотренные в историческом аспекте насилие и ненасилие также могут быть интерпретированы как различные ступени, стадии единой процесса. В плане перехода от одной ступени к другой, от насилия к ненасилию наше время является критическим, когда требуется качественный сдвиг вперед равнозначный смене основ жизни. Речь не идет, конечно, об одноразовом или полном устранении насилия - насилие имеет невытравимо глубокие корни в историческом и психологическом опыте, в самой онтологии человека. Речь идет о качественной смене вектора сознательных усилий человека - и индивидуальных и, в особенности, коллективных, социально-организованных.

Список литературы

1.Кант И. Сочинения: В 5 т. - М., 1964.-268 с.

2.Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: В 57 т. - М., 1954-1956.- 74 с.

Ильин И.А. Путь к очевидности. - М., 1993.- 97 с.

Ганди М. Ненасилие: философия, этика, политика. - М., 1993.- 168 с.

Интернет-ресурсы

1)Словари и энциклопедии на Академике. [Электронный ресурс]. URL: http://dic.academic.ru/ (дата обращения: 20.02.2012).

)Аргументы «за» и «против» смертной казни. [Электронный ресурс]. URL: http://ria.ru/pravo_mm/20091110/192785016.html (дата обращения: 25.02.2012).

)Справедливая война. [Электронный ресурс]. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D1%EF%F0%E0%E2%E5%E4%EB%E8%E2%E0%FF_%E2%EE%E9%ED%E0 (дата обращения: 29.02.2012).

)Терроризм. [Электронный ресурс]. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D2%E5%F0%F0%EE%F0%E8%E7%EC (дата обращения: 2.03.2012).

Насилие – использование силы для достижения определенных целей. Всем известная до сих пор история человечества во многом выглядит как летопись насилия. В первобытном нравственном сознании колоссальную роль играла месть. Родовая месть – характерный феномен древнего человечества. Она осталась и в христианском сознании. Инстинкт и психология родовой мести, столь противоположные христианству, перешли в своеобразное понимание чести – необходимо защищать свою честь и честь своего рода с оружием в руках, проливая кровь. Древняя месть совсем не была связана с личной виной. Месть и наказание не направлялись прямо на того, кто был лично виновен и ответственен. Родовая месть была безличной.

Древнее насилие клана и рода над человеком, установившее неисчислимое количество табу и запретов и вызывавшее страхи и ужасы, из нравственного закона, каким оно было в древние времена, перешло в атавистические инстинкты, с которыми должно бороться более высокое нравственное сознание. Это одно из существенных прозрений социальной этики.

Общество изначально смиряет, обуздывает, дисциплинирует инстинкты человека. Позже то, что оно вложило в человека для его обуздания, превращается в хаотические инстинкты на более высоких ступенях нравственного сознания. Так, прежде всего, происходило с местью. Человека лишали свободы как существо, одержимое греховными инстинктами. Но социальное обуздание свободы превратилось в инстинкт властолюбия и тирании.

Христианское сознание не может оправдать насилия, которым движется история. Христиане придумали другие нормы и правила для обоснования своей жизни. Все делается необычным, непохожим на то, чем живет мир. Мир принужден отказаться не только от своего зла и от своего добра. "Не противься злу насилием"... Мир же видит добро именно в противлении злу насилием. Однако церковь попадала под влияние государства и заражалась его насилием.

В качестве специфической формы организованного насилия можно рассматривать войну. Можно выделить по крайней мере четыре точки зрения на происхождение войны как формы насилия: дарвинистскую точку зрения (борьба за жизнь свойственна всем биологическим видам, в том числе и человеку); концепцию "первородного греха" (отход людей от первоначального идеального состояния привел к конфликтам и насилию); марксистскую (институт эксплуатации есть источник войн) и "теорию великого человека" (агрессивные личности навязывают свою волю пассивной массе).

Палеоантропологические данные, например наскальные рисунки, показывают, что древнейшие люди использовали оружие для охоты, по не для убийства. Этологи нашли, что и среди животных практически отсутствует внутривидовая агрессия. Не подтверждается также концепция "накопления" агрессивности в неких физиологических механизмах или "склонности к самоутверждению" (при неисполнении желания якобы возникает агрессивность).

Современник английской буржуазной революции середины XVII в., Т. Гоббс первым связал насилие с человеческой природой. Политическая доктрина Т. Гоббса подчинена задаче исключить всякое повторение революции, развал государства. По Т. Гоббсу, человек по природе своей – существо эгоистическое, управляемое не разумом, а страстями. Поэтому при отсутствии внешних сил, сдерживающих проявление эгоистической человеческой природы, люди оказываются в "естественном состоянии", которое, по Т. Гоббсу, есть состояние войны всех против всех, ибо за исключением страха все основные страсти оказываются формами стремления к господству и насилию. Только обладающее абсолютной властью государство, в котором страсти людей сковываются осознанным страхом, гарантирует мир в обществе, создаст условия достижения того, что Т. Гоббс считал высшим благом.

У И. Канта антиподом насилия выступало право. Нет никакой надобности дожидаться действительного проявления враждебности. Каждый человек правомочен применить принуждение к тому, кто уже в силу своего характера угрожает ему таким же принуждением. Философ считал, что мы познаем максимум насилия и злобу людей, толкающие их на взаимную вражду, до того как появляется какое-нибудь внешне имеющее власть законодательство. Народы и государства никогда не могут быть защищены от насилия друг над другом, притом каждый делает на основе своего собственного права то, что ему кажется правым и благим. Следовательно, для того чтобы выйти из естественного состояния, человек должен прежде всего вступить, по мысли И. Канта, в естественное состояние.

Η. Л. Бердяев обратил внимание на феномен духовного насилия. Он отмечал, что свободная совесть есть величайшее нравственное благо и само условие возможности нравственной жизни. Внутренне свободу совести невозможно уничтожить никакими силами мира: она остается даже тогда, когда человека сажают в тюрьму или ведут на казнь. Но внешне можно насиловать свободу совести, отрицать право свободы совести как субъективное право личности, социально не признавать ее... Поэтому возможна и неизбежна борьба за свободу совести. Внешне свобода совести нарушается и насилуется социальной обыденностью, всегда властолюбивой и деспотической. И это социальное насилие, по мнению Н. А. Бердяева, совершается не только государством, властью, внешней церковью, пользующейся органами государственной власти, но и "общественным мнением" семьи, национальности, класса, сословия, партии и т.д.

Развивая эту мысль, Н. А. Бердяев показал, что в "свободном" демократическом "общественном мнении" постоянно насилуется совесть личности. Это есть борьба за оригинальность, первородность нравственных актов. Совесть никогда не должна определяться социальностью, социальными группировками, мнением общества. Она должна возникать из глубины духа.

Настоящее противоположение, по словам Н. А. Бердяева, есть противоположение силы и насилия. Но оно сложнее, чем обычно думают. Кроме явного, бросающегося в глаза физического насилия есть менее заметное психическое насилие, которому постоянно подвергаются люди. Психическое насилие бывает даже ужаснее насилия физического. Тут есть сложная градация ступеней насилия. Насилием могут быть воспитание, религиозное запугивание, семейные нравы, пропаганда, ежедневное внушение газет, власть политических партий, власть денег, совершающая величайшие насилия.

Человека насилуют не только физические, но и психические акты, держащие его в страхе. Режим террора есть не только материальные действия – аресты, пытки, казни, но прежде всего действие психическое, внушение страха и содержание людей в страхе. Так, в Средние века запугиванием адскими муками совершали страшное психическое насилие над людьми. Психическое насилие существует всегда, когда пасует внутренняя свобода. Дурная сила всегда связана с отрицанием свободы другого. Насильник любит свободу для себя, по отрицает ее для другого. Все сторонники деспотических режимов любят свободу для себя.

Культ силы безбожен и бесчеловечен. Это культ низшей материальной силы, неверие в силу духа и свободы. По ложному культу силы, как полагал II. А. Бердяев, противополагаются не защита слабости и бессилия, а дух и свобода, в социальной жизни – право и справедливость. Закон этого природного мира есть борьба индивидов, семейств, родов, племен, наций, государств, империй за существование и преобладание. Демон воли к могуществу терзает людей и народы. Но христианство глубоко противоположно культу силы.

Проблема насилия связана также с феноменом революции. В ходе революции обязательно возрождается, например, миф социального динамизма, обнаружениями которого оказываются хаос, насилие, уничтожение традиций – непременные компоненты революционного процесса. Возникает опасность тоталитаризма, который можно определить как полный контроль государственных органов над деятельностью всех клеточек общественного организма и жизнью человека. Подлинная цель революций заключается не в ломке устаревших социально-экономических укладов или политических систем, но прежде всего в придании большей эффективности структуре власти и насилия.

Даже если революционеры ставят своей целью уничтожение власти как таковой, они должны прежде ее захватить. Это требует от них создания мощной, централизованной организации, которая затем развивается в соответствии со своей собственной логикой и диктует своим членам линию поведения, которую они не могут изменить произвольно, не поставив при этом под угрозу существование самой организации. Чем более централизована революционная партия, тем бо́льшую угрозу тоталитаризма она несет.

Тоталитарные режимы раскрыли угрозу, которая заключена в культе насилия. Первую мировую войну считали последней битвой, а ее завершение – окончательной победой свободы: существовавшие демократии, казалось, усилились, а взамен прежних монархий появились новые демократии. Но не прошло и нескольких лет, отмечал Э. Фромм, как возникли новые системы, перечеркнувшие все, что было завоевано веками борьбы, казалось, навсегда. Ибо сущность этих новых систем, практически полностью определяющих и общественную, и личную жизнь человека, состоит в подчинении всех совершенно бесконтрольной власти небольшой кучки людей.

Хотя применение силы в современном сознании традиционно осуждается, насилие продолжают связывать с возможностью позитивных социальных перемен. Именно такой подход к насилию характерен для политического курса левых. Обычным метафизическим возражением против насилия является то, что оно противоречит политическим обязательствам, лежащим на всех членах общества. Однако то, что принято называть "политическим обязательством", в сущности является моральным обязательством действовать в соответствии с законом. В таком случае политическое обязательство в конечном счете есть обязательство моральное.

Можно выделить в связи с этим две основные трактовки политического обязательства – "утилитарную", восходящую к Т. Гоббсу, и "договорную", восходящую к Дж. Локку. По Т. Гоббсу, напомним, самый плохой общественный порядок лучше полного отсутствия порядка, ибо в последнем случае человечество неминуемо впадает в состояние войны всех против всех. Согласно этой трактовке монополия государства на применение силы безусловна – государство должно обладать ею независимо от того, правит оно в соответствии с оговоренными условиями или вообще не соблюдает их. Государство не является договаривающейся стороной, договор заключается между членами общества.

По Дж. Локку, члены общества, не страдающие от тиранического правления, обязаны соблюдать законы и не прибегать к насилию, поскольку альтернативой законности являются если не состояние войны, то, по крайней мере, меньшие блага, нежели блага гражданского общества. Поэтому члены общества дают свое "молчаливое согласие" на отречение от насилия и беззакония. Государство, со своей стороны, должно уважать и охранять естественные права членов общества.

Привлекательность "левого насилия" состоит в том, что оно выдвигает конкретные цели, которых можно добиться насильственными методами. Однако сущность насилия остается неизменной. В сопротивлении насилию невозможно достичь необходимой точности, которая нужна для "рациональной уверенности" в правильности выбора, как нельзя исчерпывающим образом объяснить, почему одни кампании насилия в прошлом увенчались успехом, а другие потерпели крах. Можно, однако, заметить, что насилие левых в определенной мере оправдано пассивностью власть имущих в смягчении социальных несправедливостей.

Насилие как политическое средство, как способ существования общества свидетельствует о гибельности этого пути. Выход в том, чтобы вернуть государству его силу и способность противостоять злу, решать конфликты политическими средствами, восстановить авторитет закона, вернуть стране и власти нравственные ориентиры.

Ненасилие – сознательный отказ от насилия. Люди на протяжении всей истории вели войны, завоевывали другие народы, культивировали рабство. Однако постепенно в человеческом сознании стало укрепляться убеждение в том, что насилие нельзя победить насилием. Поэтому издревле складывались воззрения, которые усматривали свою цель в том, чтобы прервать спираль насилия. Эти взгляды, разумеется, не были преобладающими. Однако человечество, можно сказать, последовательно продумало названную идею.

Философские учения в религии Востока, такие как индуизм, буддизм, даосизм, указывают в первую очередь на внутреннее освобождение от цепей эгоизма и насилия. В индийской философии существовало такое понятие, как ахимса, которым обозначался характерный этический принцип индийской философии и религии. Он состоял в проповеди воздержания от нанесения вреда всему живому без какого-либо ограничения или выбора. В этом воззрении отражена идея родства всех живых существ, неотделимости человека от природы.

В индийской философии существовал также термин "сатьяграха" ("сатья" переводится как "правда", "Бог"), выражавший не только пассивное отношение к насилию. Оно скорее олицетворяло созидательную и миротворческую силу. Сатьяграха, считали древние мудрецы, должна проникнуть в нас и изменить людей. Однако этот процесс противоречивый и сложный. На его пути возникают сбои, когда насилие кажется более действенным способом преобразования человека и общества.

В текстах Ветхого Завета насилие рассматривается как отрицательное, жизнеразрушительное начало. Народ Израиля осуждал агрессию извне, однако он не призывал к ответным действиям, которые могли бы быть возмездием. Принцип, который доминировал в культурах того времени – на протяжении тысячи лет до нашей эры, – назывался талионом, или принципом воздающей справедливости ("Око за око, зуб за зуб!"). Иначе говоря, можно было применить насилие только в определенных дозах. Не более того!

Христианская этика принципиально осуждала насилие и убийство. "Не убий!" – это ведь протест против всяческого и безмерного насилия. "Не убий!" – это осознание ценности человеческой жизни, безусловное уважение к человеку и, наконец, это уверенность в том, что в обществе не должно быть насилия.

Идея насилия имеет духовные и нравственные корни. Элементы данной идеи в той или иной форме содержатся во всех религиозных учениях – в форме морального закона или заповедей, направляющих индивидуальное поведение человека. В XX в. эта идея получила не только теоретическое, но и практическое воплощение. Опыты ненасильственной борьбы за национальную независимость в Индии и гражданское равноправие в США продемонстрировали огромный потенциал идеи ненасилия как средства политической борьбы и как метода устранения социальных конфликтов.

Огромное значение в укреплении этой идеи имело учение Л. Н. Толстого о непротивлении злу насилием. Толстой отмечал, что одна из главных причин бедствий людей – это ложное представление о том, что одни люди могут насилием улучшать, устраивать жизнь других людей. Заблуждение о том, что одни люди могут силой заставлять других людей жить по своей воле, произошло, по мнению Толстого, не оттого, что кто-то придумал этот обман, а оттого, что люди, отдаваясь своим страстям, начали насиловать людей и потом старались придумать основание своему насилию.

Л. Н. Толстой считал, что учение о непротивлении злу насилием в полном виде представлено в заповедях Иисуса Христа. Он показывая, что заблуждение о возможности устройства порядков среди людей насилием особенно вредно тем, что переходит из рода в род. Люди, выросшие в насильническом устройстве, уже не спрашивают себя, нужно ли, хорошо ли принуждать людей силой, а твердо верят, что без насилия людям жить нельзя.

Писатель раскрывал противоположность любви и насилия. Он выступал против государственного диктата. "В государстве говорят о свободе. А между тем все устройство его основано на насилии, которое все противно самой какой бы то ни было свободе". Толстой выступал также против всеобщей воинской повинности, которая была в то время знаковым обозначением непротивления.

Толстой отмечал, что те люди, которые имеют власть, всегда уверены, будто руководит людьми только насилие, и поэтому для поддержания существующего порядка смело употребляют насилие. Существующий же порядок, по мнению писателя, держится не насилием, а общественным мнением, общественное же мнение нарушается насилием. Учение о непротивлении злу насилием не есть какой-то новый закон, а есть только, но словам Толстого, указание на неправильно допускаемое людьми отступление от закона любви, есть только указание на то, что всякое допущение насилия против ближнего во имя возмездия и предполагаемого избавления себя или ближнего от зла несовместимо с любовью.

Только те люди, считал Толстой, которым выгодно властвовать над другими людьми, могут верить в то, что насилие может улучшить жизнь людей. Людям же, не поддавшимся этому суеверию, должно быть ясно, что жизнь людей может измениться к лучшему только от внутреннего душевного изменения, а никак не от тех насилий, которые над ними делаются. Устройство общей жизни людей посредством законов, поддерживаемых насилием, без внутреннего совершенствования, по Л. Н. Толстому, все равно что перекладывание без извести из неотесанных камней на новый лад разваливающегося здания. Оно все равно будет разваливаться.

Русский философ И. А. Ильин критиковал Толстого за примиренчество и попустительство злу, которые оказываются формой соучастия в творимых злодеяниях. Истоки философии непротивления, по словам И. А. Ильина, в неверном понимании природы зла и роли страданий. Философ отмечал: духовность человека состоит в том, что он сам автономно ищет, желает и имеет в виду объективное совершенство, воспитывая себя к этому видению и творчеству.

Именно в этой природе своей, считал философ, и в этом дыхании своем внутренняя свобода человека священна и внешние проявления ее неприкосновенны. Если человек наполняет свою самостоятельность злыми деяниями, злоупотребляет своей автономностью, то личность оказывается в глубоком внутреннем раздвоении.

По мнению И. А. Ильина, зло может проявляться и обычно проявляется совсем не только в виде физического насилия и связанных с ним физических мучений. Наивно было бы думать, будто деятельность злодея сводится к физическому нападению, отнятию имущества, ранению, изнасилованию и убиению. Физическое насилие не есть ни единственное, ни главное, ни самое губительное проявление злодейства. Человек гибнет не только тогда, когда он беднеет, голодает, страдает и умирает, а тогда, когда он слабеет духом и разлагается нравственно и религиозно.

Наверное, не менее странной оказалась в XX столетии позиция видного политического деятеля Индии Махатмы Ганди. Он возглавил движение за независимость своей страны. Однако он призывал не к революции, не к войне. Ганди заложил основы политики ненасилия, продемонстрировал ее огромные возможности на опыте борьбы за независимость Индии, которая была колонией Англии. Британская корона была вынуждена по достоинству оценить такую последовательно проведенную политику и предоставить Индии свободу. Позиция ненасилия существенно отличается от, скажем, христианского взгляда или средневековых норм рыцарского этикета. Она признается наиболее жизнеспособной как в современных условиях, так и в перспективе.

В XX в. прошли обстоятельные дискуссии и в естествознании, и в обществознании по поводу детерминизма. Эти обсуждения показали, насколько сложны процессы развития. С одной стороны, оно может быть экстенсивным (в смысле эволюционизма XVIII в.), т.е. обнаружением и разрастанием того, что уже имелось, или интенсивным, т.е. возникновением качественно новых форм. С другой – развитие бывает или экзогенным, т.е. ненастоящим, неподлинным, определяемым только извне, или эндогенным, иначе говоря, настоящим развитием, источник которого находится внутри того, что подвержено изменению.

Введение насилие государство социология Насилие и ненасилие. Являются ли эти понятия противоположностями — как добро и зло? В нашем несовершенном мире, где волей неволей насилие и агрессия являются основной движущей силой, возможно ли следовать этике ненасилия? Насколько реально выглядит пацифистская модель поведения человека в современном мире и нужна ли она?

Этими вопросами задаются уже несколько поколений философов и труды таких мыслителей как Толстой и Ганди подталкивают умы человечества к размышлениям на эту тему. Человеческое проявление агрессии и насилия — с одной стороны — заложены в атавизмах биологической природы человека, но с другой — преобразованы его социально-творческой сущностью настолько, что способны приобретать качественно иную форму: снисходительности, покровительства, благородства, щедрости, милосердия, альтруизма. При этом и щедрость, и милосердие, и альтруизм проявляются не только в форме самопожертвования (как это иногда случается и в популяциях животных), но в виде героизма, патриотизма, великодушия (прощения) и др. Богатство поведенческих оттенков становится следствием многоуровневой и многофакторной структуры всей системы человеческой жизнедеятельности и определяется формой и уровнем духовной и материальной культуры, с которой идентифицирует себя личность и сообщество. Чем сложнее культура, тем больший объем свободы в выборе форм поведения предоставляет она личности и группе.

Глава 1. Понятие насилия и ненасилия В определении понятия насилия существуют два подхода, один из которых можно назвать абсолютистским: насилие несет четко выраженную негативную оценочную нагрузку, употребляется в очень широком значении, включающем все формы физического, психологического, экономического подавления и соответствующих им душевных качеств, оно прямо отождествляется со злом вообще. При таком подходе возникают, как минимум, две трудности: во-первых, снимается проблема оправдания насилия, возможности его конструктивного использования; само понятие как бы предрешает проблему, с самого начала содержит в себе ответ на вопрос, который подлежит обсуждению. Во-вторых, отрицание насилия выглядит как сугубо моральная программа, вступающая в непримиримую конфронтацию с реальной жизнью. Не случайно, например, Л. Н. Толстой, который наиболее последовательно придерживался этой интеллектуально-духовной традиции, вкладывая в понятие насилия сугубо негативный и предельно широкий смысл, был одновременно радикальным критиком современной цивилизации, всех свойственных ей форм эгоизма и принуждения; для него, в частности, в плане отношения к насилию не было большого различия между разбойниками с большой дороги и законными монархами, а если и было, то никак не в пользу вторых. Другой подход — прагматический. Прагматический подход ориентируется на ценностно-нейтральное и объективное определение насилия и отождествляет его с физическим и экономическим ущербом, который люди наносят друг другу; насилием считается то, что, очевидно, является насилием -- убийство, ограбление и прочее. Такая интерпретация позволяет ставить вопрос об оправданности насилия, возможности его использования в определенных ситуациях, но при этом отсутствует критерий для его решения.

Ненасилие в отличие от насилия является не особым случаем иерархической связанности человеческих воль, а перспективой их солидарного слияния. Его координаты -- не вертикаль властных отношений, а горизонталь дружеского общения, понимая при этом дружбу в широком аристотелевском смысле. Ненасилие исходит из убеждения в самоценности каждого человека как свободного существа и одновременно взаимной связанности всех людей в добре и зле. Одно из часто повторяемых возражений против ненасилия как исторической программы состоит в том, что оно исходит из слишком благостного и потому реалистического представления о человеке. В действительности это не так. В основе ненасилия лежит концепция, согласно которой человеческая душа является ареной борьбы добра и зла, как писал Мартин Лютер Кинг, «даже в наихудших из нас есть частица добра, и в лучших из нас есть частица зла». Считать человека радикально злым -- значит незаслуженно клеветать на него. Считать человека бесконечно добрым -- значит откровенно льстить ему. Ему воздается тогда, когда признается моральная амбивалентность человека.

Глава 2. Насилие в истории Во всем мире насилие используется как инструмент манипуляций ещё с давних времён. Значение насилие может варьироваться от споров между двумя людьми до войны и геноцида, в результате которых могут умирать миллионы людей. Причины агрессивного поведения людей -- частые темы исследований психологов и социологов, над ним размышляли философы и известные писатели, такие как Толстой, Ганди и другие. Учёные согласны с тем, что насилие присуще людям изначально. Есть археологические свидетельства, что миролюбие и насилие были первичными характеристиками доисторических людей.

2.1 Право на насилие: от талиона к государству Возмездие, равное преступлению — так называют насилие в первобытном обществе, то есть талион. Это было ограничение неурегулированной межплеменной вражды. Являлся нормативной системой, проводился в результате спонтанных действий заинтересованных лиц. Впервые встречается в законах Хаммурапи, постулируется Ветхим заветом, он живет, в умах цивилизованного человека и по сей день. В то время насилие являлось делом всего рода. Право кровной мести всеми признавался, и каждый сородич в соответствии с определенным обычаем и очередностью воспринимал ее как свою неотъемлемую обязанность. Имея в себе разрушительную логику, он постепенно сменяется государственной монополией на насилие. С появлением государства безопасность делается обязанностью особой структуры, которая является монопольным держателем права на насилие. В государстве институционализируется насилие. Принцип «не убий», рассмотренный в конкретном историческом содержании, как раз был направлен на то, чтобы изъять право насилия у самого населения и передать его государству. Он, прежде всего, был призван блокировать действия требующих справедливого возмездия людей, гарантировать в обмен то, что государство накажет и защитит. Отношение к государственному насилию может быть и иным, если рассматривать его в историческом развитии и учитывать, что в отношении к насилию был догосударственный период и будет постгосударственный. Государственное насилие, как и предшествовавший ему талион, не является формой насилия, а становится лишь формой ограничения насилия, этапом на пути его преодоления. Монополия на насилие ограничивает его источник до размеров, которые дают возможность обществу осуществлять целенаправленный контроль над ним. Институционализация насилия включает его в пространство действий, законность которых сходится с разумной обоснованностью. Косвенные формы насилия -- свидетельство того, что оно в своей эффективности может быть замещено другими средствами. Государственное насилие является не просто ограничением насилия. Это такое его ограничение, которое создает предпосылки для решительного преодоления и перехода к принципиально ненасильственному общественному устройству.

2.2 Насилие и священное Рене Жирар известность получил в 70-е годы как философ и антрополог. Его антропологическая концепция была впервые развернуто, изложена в книге «Насилие и священное» (1972). В основе его рассуждений лежит идея укорененности насилия в человеческой природе, постоянном присутствии его в общественной жизни. Он устанавливает родственные связи между жертвоприношением и убийством, выделяя в жертвоприношении два аспекта: «весьма святое дело» и грех. «Убить жертву преступно, поскольку она священна,… но жертва не будет священной, если ее не убить». Если насилие не удовлетворено, то оно продолжает накапливаться, «пока не перельется через край и не распространится с самыми ужасающими последствиями» (ритуальное детоубийство, совершенное Медеей). Неутоленное насилие находит себе заместительную жертву в виде жертвы жертвоприношения и теряет первоначально намеченный объект: «Вызвавшее ярость существо вдруг заменяется на другое, ничем не заслужившее ударов насильника, кроме как своей уязвимостью и досягаемостью». Так совершается процесс замещения или жертвенного переноса. Цель замещения предотвратить возможную месть, «порочный круг которой тяготеет над первобытными обществами». В данном аспекте жертвоприношение играет роль профилактического средства против насилия. Насилие, совершаемое в рамках жертвоприношения — очистительное насилие, за его рамками просто убийство. Если различие между нечистым и очистительным насилием утрачивается, то наступает жертвенный кризис: кризис социального порядка. В результате фокусирования насилия внутри группы происходит разрушение принципа социального бытия — «социальное самоубийство». Таким образом, делает заключение Р. Жирар, «насилие и священное неразделимы»: «Религиозное и моральное поведение стремится обеспечить ненасилие непосредственным образом в повседневной жизни и — часто — опосредованным образом в жизни ритуальной, через парадоксальное посредничество насилия. Жертвоприношение, в конечном счете, включается в общий состав моральной и религиозной жизни… жертвоприношение, чтобы сохранить эффективность, должно совершаться в духе благочестия, характерном для всех аспектов религиозной жизни. Оно предстает актом одновременно и греховным, и самым священным; насилием и незаконным, и законным».

2.3 Справедливая война Справедливая война -- морально допустимая война, которая соответствует определенным критериям. Теория справедливой войны оформилась в рамках средневековой католической теологии к XIII веку в трудах Августина и Фомы Аквинских. Она допускает войну лишь в определенных случаях, занимая промежуточное положение между милитаризмом и пацифизмом. Главный парадокс этический справедливой войны -- санкция на убийство во имя прекращения убийства.

Плеханов указывал: «Чернышевский прямо ставит, между прочим, и вопрос о насилии. Он спрашивает: „пагубна или благотворна война… все зависит от обстоятельств, времени и места. Для диких народов вред войны менее чувствителен, польза ощутительнее; для образованных народов война приносит обыкновенно менее пользы и более вреда. Но, например, война 1812 года была спасительна для русского народа, марафонская битва была благодетельнейшим событием в истории человечества“»

«Законная декларация»: война должна быть объявлена, носить оборонительный характер, защищать национальный суверенитет и территориальную целостность. Целью её должен быть мир, победитель должен проявлять великодушие к побежденным, война должна быть последним средством, не вовлечение гражданских лиц, отказ от свержения правительства или разорения враждебной страны. На этих основаниях некоторые христианские богословы считают, что ядерная война не может быть справедливой, однако иеговисты полагают, что Армагеддон с участием оружия массового поражения может иметь черты справедливой войны, поскольку это будет последняя война и Бог не допустит гибели праведников.

2.4 Ненасилие сквозь призму исторической социологии и этики Применение насилия — метод, с помощью которого относительно недавно проводилась внешняя и внутренняя политика многих государств мира. Самыми яркими примерами государств XX века, в которых применялась сила для решения внутренних проблем и подавления политической оппозиции, являются СССР и Третий Рейх.

Частью фашистской идеи было устранение евреев и большинства «неарийских» народов. С начала 1934 года у Гитлера возникали различные противоречия со старыми товарищами по партии НСДАП. Его старый знакомый Эрнст Рем, руководящий отрядами штурмовиков, стал вести двойную игру. Рем на общих собраниях был лоялен к фюреру, но в узком кругу приближенных он заявлял о своём категорическом несогласии с решениями Гитлера. Таким образом, у фюрера появилась внутренняя оппозиция. Но впоследствии за компанию с предводителями СА были убиты многие видные политики и публицисты без суда и следствия — «Ночь длинных ножей».

Во время внутрипартийной борьбы большевиков в результате преступных сговоров были устранены видные представители партийной верхушки. Примером может послужить убийство Троцкого, находящегося за границей, а также устранение молодого партийного лидера Кирова. За всё время Сталинской диктатуры общее число репрессированных идет на сотни тысяч человек. Сталин добился полного подчинения себе государства, в котором инакомыслислящим всегда подписывали смертный приговор.

Обратимся к истории последних лет. Я считаю, что «цветные» революции, прокатившиеся по странам СНГ, являются звеньями одной цепи. В Грузии, Киргизии, на Украине законные власти не прибегли к силе. В результате чего, в этих странах установились открыто прозападные режимы, экономики этих стран больше пострадали. Эти революции внесли только нестабильность и неопределённость в общей политической ситуации в регионе. Власти же республики Узбекистан вовремя и достаточно жестко отреагировали на попытки начала подобной революции в их стране. Таким образом, сохранился законный порядок и стабильность в государстве. США обвинили власти Узбекистана в недемократических методах борьбы. Это недовольство американцев объясняется, возможно, тем, что США поддерживали реакционные движения в странах СНГ, а, может быть, даже спонсировали революции напрямую.

Роль насилия в Мировой истории огромна. Насилие является подчас самым подходящим и действенным методом борьбы с политическим противником, но ничто не может оправдать преступления, совершаемые во время силового подавления любого рода оппозиции.

Глава 3. Ненасильственные опыты XX века

3.1 Этика непротивления Л. Н. Толстого Понимание смысла жизни как идеала, движения к бесконечному дается в Библии. Иисус Христос формулирует пять заповедей. Главной из них, по мнению Толстого, — «не противься злому», которая означает полный запрет насилия. В своих трудах он дает три определения насилия: физическое пресечение, угроза убийства или убийство; внешнее воздействие; узурпация свободной воли человека. В понимании мыслителя насилие необходимо приравнивать к злу, оно прямо противоположно любви. Любить означает делать все, таким образом, как хочет другой, а насиловать -- это значит совершать то, чего не желает тот, над кем происходит насилие. Таким образом, заповедь непротивления можно считать негативной формулой закона любви. Непротивление злу переводит активность человека в сферу его внутреннего нравственного совершенствования. Любое насилие имеет последнюю составляющую -- кто-то должен совершить решающее действие: выстрелить, нажать кнопку и т. п. Самый верный путь полного уничтожения насилия в мире состоит в том, чтобы начать с последнего звена -- с отказа конкретного человека участвовать в насилии. Если не будет убийства, то не будет и смертной казни. Лев Николаевич исследует доводы обыденного сознания людей против непротивления. Учение о непротивлении злу очень трудно осуществить. Невозможно одному человеку выступать против всего мира. Непротивление злу сопряжено с очень большими страданиями. Толстой раскрывает логическую противоречивость данных аргументов и показывает их несостоятельность. Если, полагает он, каждый, совершая непротивление, будет думать о спасении своей души, то, это, прежде всего и станет дорогой к человеческому единению. Первостепенная задача, которую предстоит решить человечеству — преодолеть общественные конфликты, принявшие форму нравственного противостояния. Как найти решение, избежать столкновения людей, когда одни считают злом то, что другие полагают добром? Люди целыми тысячелетиями стремились решить эту проблему путем противостояния злу злом, используя справедливое возмездие по принципу «око за око». Они полагали справедливым то, что зло необходимо наказать, более добрые просто обязаны обуздать более злых. Но как нам определить, где зло и кто является более добрым, а кто более злым? Ведь сущность конфликта как раз в том, что мы не имеем общего определения зла. Не может быть так, считает Л. Н. Толстой, чтобы более добрые господствовали над более злыми. В Библии именно Каин убивает Авеля, а не наоборот. В данных обстоятельствах, когда нет единого мнения по вопросу о добре и зле, должно быть правильным лишь одно решение, которое и приведет к согласию, -- никто вообще не должен отвечать насилием тому, что он считает злом. Непротивление, таким образом, Л. Н. Толстой рассматривал как применение учения Христа к общественной жизни людей. Непротивление злу в его осмыслении -- это единственно, действенная форма борьбы со злом.

3.2 Ненасильственная политика М. Ганди Конец XIX века … Положение индийских переселенцев, прибывших в ЮАР в поисках лучшей жизни, было тяжёлым (нищенскую жизнь, унижения, рабский труд). Безысходность порождала покорность и чувство полного бессилия. Возвращение на родину не представлялось возможным.

C первых дней пребывания в Южной Африке Ганди столкнулся с откровенным расизмом. Ганди с удивлением узнал, что в этой стране унижения и притеснения — удел всех «цветных, независимо от их социального положения и статуса. «Лишения, которым я подвергался, были проявлением серьёзной болезни — расовых предрассудков. Я должен был попытаться искоренить этот недуг насколько возможно и вынести ради этого все предстоящие лишения», — решает Ганди. Он начал с выработки личных принципов поведения при столкновении с проявлениями расизма. Он решает всякий раз оказывать произволу вежливое, но непреклонное сопротивление, и никогда не требовать возмездия за оскорбления, касающиеся лично его. Борьба за права соотечественников и стремление изменить положение индийцев в Африке становятся основной целью жизни Ганди.

Созданный им Индийский Конгресс ставил целью, действуя в рамках законодательства добиться равенства прав индийцев и европейцев. Последующие годы стали для Ганди временем углублённого самопознания, поиском смысла жизни и формирования принципов.

В эти годы Махатма открывает для себя Льва Толстого. Учение о непротивлении злу насилием, непримиримость к угнетению, мучительные поиски выхода из состояния угнетённости потрясли Ганди. Идеи Толстого он объединяет с древнеиндийской традицией ашрамов — поселений, в которых единомышленники живут как одна семья: вместе работают и духовно совершенствуют себя. Ганди вырабатывает для себя основной жизненный принцип, которого придерживался затем всю оставшуюся жизнь: «Никогда не требуй от человека того, что не делаешь сам».

В 1906 году проект закона об отпечатках в Трансваале привело Ганди к выдвижению идеи ненасильственного сопротивления произволу. Он ищет название для этого движения и останавливается на сатьяграхе (насилию противопоставляется сила духа и внутренняя уверенность в своей правоте).

Митинг в Йоханнесбурге, забастовка горняков, знаменитый мирный поход протеста из Наталя в Трансвааль. 20-ти летняя борьба Ганди в Южной Африке закончилась победой. Ганди возвращается в Индию. В Индии ситуация была не намного лучше, чем в Африке. Махатма предложил народу «третий путь» — путь Ахимсы, ненасилия. Ахимса означает внутреннее решение человека, в основе которого признание высшими ценностями жизнь и любовь к человеку и всему живому. В мире идёт не борьба между хорошими и плохими людьми, а борьба между жизнью и смертью, добром и злом в душе каждого человека. Каждый способен отказать злу в своей поддержке, и зло бессильно против этого решения. Одновременно отказ от участия в делах Зла приводит человека на путь строительства нового мира — мира добра. Ганди предложил индийцам программу не сотрудничества с колонизаторами. Это не только подрывало самую основу власти англичан, но и пробуждало в индийцах дух свободы и солидарности. Впервые в истории ему удалось создать ненасильственное массовое движение. Сатьяграха проводилась в соответствии с твёрдыми принципами, основанными на самом духе ненасилия: полная гласность и открытость, предупреждение противника во всех своих действиях, применении сильных средств только после того, как были испробованы все более слабые. Она могла начаться только тогда, когда каждый участник точно представлял себе смысл и последовательность борьбы и был уверен в своей приверженности духу ненасилия. Участники движения не должны были желать зла противнику, стремясь лишь к достижению поставленной цели..

Ганди всегда подчёркивал, что ненасилие не имеет ничего общего со слабостью и трусостью. Ненасилие не только позиция сильных, но и сама по себе очень сильная позиция. Ещё в Южной Африке один из чиновников признался Ганди: «Я иногда хочу, чтобы вы прибегли к насилию. Тогда нам сразу же стало бы понятно как поступить с вами». Для Ганди ненасилие — это борьба за Человека! Можно спорить об эффективности Сатьяграхи. Однако Англия добровольно «ушла» из Индии, оставив свои колониальные притязания.

3.3 М.-Л. Кинг и борьба за гражданские права афроамериканцев В южных штатах США века рабства и десятилетия сегрегации создали правовую и политическую систему, которая характеризовалась господством белых. Черные люди имели ограничение прав в своих действиях.

После того, как в декабре 1955 года произошёл инцидент с Розой Паркс, в Монтгомери Мартин-Лютер возглавил крупную акцию протеста чернокожего населения против расовой сегрегации в общественном транспорте. Несмотря на сопротивление властей и расистов, привёл к успеху акции -- Верховный суд США признал сегрегацию в Алабаме неконституционной.

В январе 1957 года Кинг был избран главой организации «Конференция руководства христиан юга», созданной для борьбы за гражданские права афроамериканского населения. В 1960 году Кинг посетил Индию, где изучал деятельность Махатмы Ганди.

Своими выступлениями он призывал добиваться равенства мирными способами. Его речи дали энергию движению за гражданские права в обществе -- начались марши, экономические бойкоты, массовые уходы в тюрьмы и так далее. Речь Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта», (1963 г.) восславила расовое примирение, определила суть американской демократической мечты. Роль Кинга в ненасильственной борьбе за принятие закона, запрещающего расовую дискриминацию, была отмечена Нобелевской премией мира.

Принципы ненасильственной борьбы против несправедливости и дискриминации Кинга заключаются Убедившись, что ненасилие является воплощением учения Иисуса Христа, Мартин Лютер Кинг сформулировал принципы ненасильственной борьбы против социальной несправедливости и дискриминации: ненасильственное сопротивление (борьба должна быть направлена не на насилие, а на убеждение), целью является освобождение и примирение, ненасильственная борьба направлена против зла, а не против его носителей,

готовность принимать страдания без отмщения, отказ от физического насилия и морального насилия, заключительной характеристики ненасильственной борьбы Кинг выделяет веру в то, что в основе мироздания находится любовь: «Тот, кто верит в ненасилие, — глубоко верит в будущее. Вера является причиной, по которой участник ненасильственного сопротивления принимает страдания без возмездия».

Мартин Лютер Кинг показывает, что в сфере религии находятся не только духовные проблемы, касающиеся спасения души человека для вечности, но и проблемы, связанные с улучшением качества земного существования — с борьбой против социальной несправедливости, дискриминации, бедности, неравенства и вражды между социальными группами людей. Это сближает Кинга с теологией освобождения, но с тою существенной разницей, что Кинг делает главный упор на неприемлемость употребления насилия в борьбе. Кинг, подобно Льву Толстому, убеждён в том, что принципы ненасилия утверждаются самим Иисусом Христом в Евангелии.

За двенадцать лет ненасильственной борьбы движение за гражданские права добилось прекращения расовой дискриминации в различных сферах. Это движение пробудило в черных американцах чувство самоуважения, гордости и уверенности в своих силах, способствовало достижению взаимопонимания между белыми и чернокожими гражданами США.

Глава 4. Современные ненасильственные практики Важным инструментом подержания мира и международной безопасности являются операции миротворческие ООН. Данная организация была создана после второй мировой войны, когда идеология насилия одних заставила страдать других (невинных). Но, несмотря на свою уникальность, данная организация дискредитировала себя недоработками и скандалами. Она показала, что не всегда способна своевременно адаптироваться в соответствии с быстро меняющимися мировыми политическими реалиями. В связи с этим ООН часто критикуют за неэффективность, недемократичность, недостаток внимания к проблемам.

Существует также движение, идеология которого — это сопротивление насилию ради его исчезновения. Историческим истоком пацифизма является буддизм, что проявляется в особой фундаментальной пацифичности истории и культуры Индии и Китая. Пацифистское движение, движение за мир — антивоенное общественное движение, противодействующее войне и насилию мирными средствами, в основном осуждением их аморальности. Однако, Джордж Оруэлл писал: «Большинство пацифистов либо принадлежат к малозначительным религиозным сектам, либо это просто гуманисты, которые возражают против того, чтобы людей лишали жизни, и дальше этой мысли не идут. Но среди пацифистов-интеллектуалов есть меньшинство, у которого в подоплеке пацифизма — ненависть к западной демократии и преклонение перед тоталитаризмом… Пацифистская литература содержит в себе изобилие туманных заявлений, в которых хоть и есть какой-то смысл, то только тот, что государственные деятели, подобные Гитлеру, предпочтительнее таких, как Черчилль, а насилие извинительно, если оно достаточно жесткое…»

Важным вопросом является проблема смертной казни, которая возникла в ходе реализации принципа талиона и является объектом спора и посей день. Конечно, если говорить об этом виде насилия, то, несомненно, оно несет в себе какие-то положительные качества. Защита общества (надежно защищает общество от самых опасных и неисправимых преступников). Экономическая несправедливость замены казни на пожизненное заключение (почему налогоплательщики — и, в частности, родственники и близкие — должны оплачивать пожизненное содержание преступника). Смертная казнь — акт гуманизма (пожизненное заключение ничуть не лучше жизни, это та же казнь, просто растянутая на всю жизнь). Но, существуют также и негативные стороны применения этого насилия. К ним относятся судебные ошибки, отсутствие превентивного эффекта, противоречие международным нормам, необходимость существования палачей и другие. Таким образом, показывая, что данный метод в большинстве случае неэффективен и обычно не разрешает саму проблему в целом.

Заключение Проблема насилия и ненасилия представляют собой разные перспективы в борьбе за справедливые отношения между людьми в обществе. Возможные линии поведения человека, перед лицом насильственно поддерживаемой социальной несправедливости можно свести к трем основным. Во-первых, это непротивление насилию. Такая позиция заслуживает безусловной негативной оценки. Во-вторых, ответное насилие. В ответном насилии уже, по крайней мере, чувствуется «ответственность за цели» (Жан Госс). Это уже вызов насилию. Широко известны слова Ганди о том, что если бы перед человеком был выбор между трусливым смирением или насильственным сопротивлением, то предпочтение, конечно, следовало бы отдать насильственному сопротивлению. Ответное насилие лучше, чем покорность. Третья линия поведения -- это активное ненасильственное сопротивление, преодоление ситуации несправедливости ненасильственными методами. Отождествление ненасилия с пассивностью является одним из устойчивых общественных предрассудков. В обыденном сознании насилие, как правило, оправдывается в качестве альтернативы покорности. Такая позиция была бы понятна только в том случае, если бы не было третьей возможности -- ненасилия, предполагающего исключительно высокую степень активности и действенности, более высокую, чем ответное насилие. Таким образом, рассмотренные в историческом аспекте насилие и ненасилие также могут быть интерпретированы как различные ступени, стадии единой процесса. В плане перехода от одной ступени к другой, от насилия к ненасилию наше время является критическим, когда требуется качественный сдвиг вперед равнозначный смене основ жизни. Речь не идет, конечно, об одноразовом или полном устранении насилия -- насилие имеет невытравимо глубокие корни в историческом и психологическом опыте, в самой онтологии человека. Речь идет о качественной смене вектора сознательных усилий человека -- и индивидуальных и, в особенности, коллективных, социально-организованных.

Под философией ненасилия в данном случае мы подразумеваем систему этических, нравственных, психологических, социологических и собственно философских идей, теорий, взглядов, касающихся ненасильственного бытия человека в обществе, в духе отрицания войны и любой иной формы насилия, воздержания от деструктивной агрессии.
Несмотря на все теории нравственного совершенствования человечества, ХХ век многие ученые называют веком тоталитаризма. На рубеже третьего тысячелетия вопросы войны и мира продолжают оставаться самыми актуальными наряду с такими, как всемирный экологический кризис, исчерпание природных ресурсов и т. д.
Современная российская политика и государственная идеология постсоветского периода демонстрируют не только неприятие самой идеи ненасилия, но еще одновременно показывают "провал" концепции "насильственного метода решения политических вопросов". С другой стороны, существует мнение, что в развитии ситуации в современной России нет ничего необъяснимого. "…Рост насилия является сейчас доминирующей тенденцией для всего мира в целом и значительно опережает рост альтруистических настроений, стремление к принципам ненасильственного мира…" считает В.Д. Губин. Насилие и готовность к насилию возрастают. Идет "молекулярная гражданская война", что является новой формой насилия. Под эти термином понимается произвольное, бесцельное насилие, обходящееся без идеологической мотивации, и направленное против кого угодно. В нашей стране насилие в форме бунта или полномасштабной гражданской войны вряд ли возможно, поскольку общество не верит в возможность добиться каких-либо положительных результатов с помощью насилия, равно как и не верит в эффективность проведения каких-либо ненасильственных действий. Это нечто вроде коллективного безумия. Диффузное насилие не поддается какому-либо рациональному контролю.
Психологический интерес, однако, представляет не столько насилие исходящее от власти, сколько насилие, осуществляемое самими гражданами, точнее - внутренняя готовность к осуществлению насилия. Важным представляется не только готовность человека к совершению актов насилия, но и его отношение к тем, кто совершает такие акты. Увеличивающаяся терпимость к насилию, готовность оправдывать его высшими соображениями, благом государства и т.д. может обеспечить необходимые условия для проявления агрессивных тенденций части граждан, которые могут решиться на насилие, считая что их действия будут одобряться окружающими. Терпимость к насилию, фактический отказ от традиционных моральных норм определяются, помимо прочего, еще и ощущением переходности нынешнего периода. Экстремальность, временность обстоятельств "списывает" и ложь, и жестокость. "Тот, кто так легко убил многих, разве он остановится перед убийством одного, если он того пожелает?",-говорил Эразм Роттердамский.
Вспышки насилия происходят повсюду, где утрачивается контроль над реорганизацией общественного и государственного целого. Произошла грандиозная "приватизация государственной монополии на насилие" . Цена демистификации культа насилия в Европе в этом веке была высока: она была оплачена ценой полного истощения ее народов и их культуры.

Русская философия 20 века

В начале ХХ в. в России идет подлинный религиозный Ренессанс. Сложились религиозно-философские направления. В Европе и в мире стали популярными труды Н.А. Бердяева, Л.И. Шестова, П.А. Лоренского, П.А. Сорокина, Л.П. Карсавина, С.Л. Франка, Н.О. Лосского, Г.Г. Шпета, В.В. Зеньковского, Ф.А. Степуна, С.А. Аскольдова, Э.Л. Радлова,
П.И. Новгородцева, И.И. Лапшина, А.И. Введенского, И.А. Ильина,
Б.В. Яковенко и многих других.

Основная их идея заключалась в том, что эмпирический, пространственно-временной мир – относительное, условное бытие; оно не имеет самостоятельного значения. Это бытие кажется «рациона-лизированным», закономерным, но его свойства не дают возможности открыть «истинное бытие». «Истинное бытие» - это душа человека и Бог в их мистическом единстве. «Истинное бытие» раскрывается в религиозном опыте – самое иррациональное и есть самое реальное. Главная задача – создание нового религиозного сознания.

Русская религиозная философия – не единая школа. Но в ее разнообразных учениях общим было противопоставление религиозной мысли рационализму. В русском богоискательстве возникло множество самых разнородных тенденций, главнейшими из которых были персонализм Н.А.Бердяева, интуитивизм Н.О. Лосского и иррационализм Л.И. Шестова.

После Октябрьской революции 1917 г. большая часть предста-вителей религиозной философии добровольно или насильственно оказалась в эмиграции.

Проблемы бытия в философии

Проблема бытия – важнейшая проблема философии. Антология – учение о бытии. Философия с глубокой древности билась над этой проблемой. Впервые категория бытия появилась у элиатов. При осмыслении проблем реальности люди фиксируют две части: я и не я. Мир выступает как нечто, состоящее из двух частей– я и не я – все это бытие. Категория бытия противостоит категории небытия. У элиатов бытие определяется как мышление. Бытие отождествляется иногда с сознанием. В экзестенционазизме философия отождествляется с полной свободой.

Существует несколько подходов к трактовке бытия и небытия:

· Небытия нет, есть только бытие. Небытие – разновидность бытия (Зенон).

· Существует и бытие, и небытие (представители этого подхода – атомисты). По Платону бытие – мир идей, небытие – это чувстсвенный мир. Для Героклита, бытие и небытие – это две категории, перетекающие друг в друга.

· Есть только небытие (Чанышев).

Самоорганизация бытия

Проблема самоорганизации материальных систем в XX веке становится одной из центральных проблем науки. Существенный вклад в решение этой проблемы вносит системный и информационный подходы. Терминология, выработанная в этих областях исследования, приобрела общенаучный характер в описании и объяснении процессов самоорганизации. Но обе эти области исследования имеют дело в основном с материальными системами уже достаточно высокого уровня организованности: биологические системы, социальные, технические и т.д. Процессы самоорганизации в неживой природе остаются вне интересов этих подходов.
Решение этой задачи берет на себя научная дисциплина, именуемая синергетикой. Ее основоположниками считаются Г. Хакен и И. Приго-жин. Закономерности явлений самоорганизации, открываемые синергетикой, не ограничиваются областью неживой природы: они распространяются на все материальные системы. Как отмечает Г. Хакен, принципы самоорганизации, изучаемые этой наукой, распространяются «от морфогенеза в биологии, некоторых аспектов функционирования мозга до флаттера крыла самолета, от молекулярной физики до космических масштабов эволюции звезд, от мышечного сокращения до вспучивания конструкций» («Синергетика». М., 1980. С. 16).
Г. Хакен и И. Пригожин делают акцент, прежде всего, на процессуальности материальных систем. Все процессы, протекающие в различных материальных системах, могут быть подразделены на два типа: во-первых, это процессы, протекающие в замкнутых системах, ведущие к установлению равновесного состояния, которое при определенных условиях стремится к максимальной степени неупорядоченности или хаоса, и, во-вторых, это процессы, протекающие в открытых системах, в которых при определенных условиях из хаоса могут самопроизвольно возникать упорядоченные структуры, что и характеризует стремление к самоорганизации. Основными характеристиками первого типа процессов является равновесность и линейность, главными характеристиками второго типа процессов, в которых проявляется способность к самоорганизации и возникновению диссипативных структур, является неравновесность и нелинейность. Природные процессы принципиально неравновесны и нелинейны; именно такие процессы синергетика рассматривает в качестве предмета своего изучения. Постулирование универсальности неравновесных и нелинейных процессов позволяет ей претендовать на статус общеметодологической дисциплины, сопоставимой с теорией систем и кибернетикой.

Проблема соотношения насилия и ненасилия в человеческой жизни чрезвычайно сложна, поскольку она затрагивает все аспекты существования индивида и того общества, в котором он живет. Взаимоотношения людей предполагают сотрудничество. Если оно налажено в соответствии с этическими предписаниями, то насилию нет места. Моральные субъекты взаимодействуют между собой не по праву силы, а на основе согласования своих ценностных предпочтений.

Впервые тезис о ненасилии был сформулирован более трех тысяч лет тому назад в древнеиндийских гимнах. Принцип ненасилия занимает важное место в Ветхом и Новом Завете. Древнееврейский пророк Моисей передает одну из десяти заповедей Бога: "Не убий". Иисус Христос отвергает древнее правило "око за око, зуб за зуб" и предлагает подставить ударившему тебя по правой щеке еще и левую. До Христа учили ненавидеть врагов, он же предлагает их возлюбить так же, как и своих ближних. В русской философии идею непротивления злу насилием энергично проповедовал Л. Н. Толстой. Он видел в этой идее конкретизацию постулата любви к Богу.

Интересный анализ соотношения насилия и ненасилия в современном обществе дает А. А. Гусейнов. Понятия насилия и ненасилия, пишет он, надо рассматривать в широком контексте борьбы добра против зла, борьбы за социальную справедливость и человеческую солидарность. Большинство философских и религиозных учений признает насилие злом. Теории, включающие насилие в позитивный контекст человеческой деятельности, как правило, не опускаются до апологии насилия. Марксизм, например, в котором содержится известная романтизация насилия, проводит различие между разными формами насилия (справедливые и несправедливые войны), рассматривает его в затухающей перспективе, постулируя идеальное состояние общества, при котором не будет насилия.

В определении понятия насилия существуют два подхода, один из которых можно назвать абсолютистским, другой – прагматическим. Согласно абсолютистскому понятие насилия имеет резко выраженную негативную окраску. Оно употребляется в очень широком значении, включающем все формы физического, психического, экономического подавления и соответствующих им качеств, таких как ложь, ненависть, лицемерие и т.д. При этом подходе насилие практически прямо отождествляется со злом вообще. Тут возникают, как минимум, две трудности: во-первых, снимается проблема объяснения насилия, возможности его конструктивного использования в случае необходимости; во-вторых, отрицание насилия выглядит как абстрактная моральная программа, плохо согласующаяся с реальной жизнью.

Прагматический подход ориентируется на ценностно нейтральное и практическое определение насилия, отождествляет его с физическим и экономическим ущербом, который люди наносят друг другу. Так, насилием считается убийство, ограбление и пр. Тем не менее прагматический подход позволяет ставить вопрос о возможности использования насилия в определенных ситуациях.

Обычный взгляд на эту проблему состоит в том, что в малых дозах насилие оправдано. Особенно в тех случаях, когда малое насилие предотвращает большее насилие, которое к тому же никаким иным способом предотвратить невозможно. Но не существует никакой единицы измерения насилия. Проблема становится особенно безнадежной, когда речь идет об упреждении насилия. Толстой говорил, что пока насилие не совершено, никогда нельзя с абсолютной достоверностью утверждать, что оно будет совершено, и потому попытки оправдать одно насилие необходимостью предотвращения другого всегда будут логически уязвимыми и нравственно сомнительными. Насилие невозможно сосчитать, измерить, даже если его можно было бы охватить чисто внешним образом.

Трудности, связанные с определением насилия, можно преодолеть, если рассматривать насилие в сопоставлении с таким понятием, как "свободная воля " и как одну из разновидностей властно-волевых отношений между людьми. Власть в человеческих взаимоотношениях можно определить как принятие решения за другого, умножение, усиление одной воли за счет другой. Насилие есть один из способов, обеспечивающих господство, власть человека над человеком. Насилие – это принуждение и такой ущерб, которые осуществляются вопреки воле того или тех, против кого они направлены. Насилие есть посягательство на свободу человеческой воли. Такое понимание насилия не ведет к простому отождествлению его с властью. Насилие как определенную форму общественного принуждения необходимо отличать от инстинктивных природных свойств человека: агрессивности, воинственности, плотоядности, а также от других типов властных отношений, в частности патерналистского и правового.

Проблема оправданности насилия связана не вообще со свободой воли, а с ее нравственной определенностью в качестве доброй или злой воли. Когда говорят об оправданности насилия, то обычно рассматривают только один аспект – против кого оно направлено. Но не менее важна и другая сторона – кто бы мог, имея достаточные основания, осуществить насилие, если бы мы признали, что в каких-то случаях оно вполне оправданно. Ведь недостаточно решить, кто может стать жертвой. Надо еще ответить, кто достоин стать судьей.

Проблема возникает из-за того, что люди не могут прийти к согласию по вопросу о том, что считать злом, а что – добром, не могут выработать безусловные, всеми признаваемые критерии зла. И в этой ситуации лучше всего признать абсолютной ценностью саму жизнь человека и вообще отказаться от насилия.

Право на осуществление насилия могла бы иметь абсолютно добрая воля, а оправданием его применения могло бы стать то, что оно направлено против абсолютно злой воли. Однако человеческая воля не может быть ни абсолютно доброй, ни абсолютно злой. Абсолютно добрая воля невозможна, в силу парадокса нравственного совершенства. Абсолютно злая воля невозможна, потому что такая воля уничтожила бы саму себя.

"Ненасилие – этический принцип, согласно которому границы морали (нравственности) совпадают с отрицанием насилия; постнасильственная стадия борьбы с социальной несправедливостью". Ненасилие исходит из убеждения в самоценности каждого человека как свободного существа.

Одно из часто повторяемых возражений против ненасилия как исторической программы состоит в том, что оно исходит из слишком благостного и потому нереалистического представления о человеке. В действительности это не так. В основе ненасилия лежит концепция, согласно которой человеческая душа является ареной борьбы добра и зла. Как писал Мартин Лютер Кинг, "даже в наихудших из нас есть частица добра, и в лучших из нас есть частица зла". Считать человека радикально злым – значит незаслуженно клеветать на него. Считать человека бесконечно добрым – значит откровенно льстить ему. Должное же ему воздается тогда, когда признается моральная двойственность человека.

Из постулата свободы воли человека вытекают как минимум два важных этических вывода. Первый – человек открыт добру и злу. Второй – нельзя ответить на вопрос, что такое человек, не отвечая одновременно на вопрос о том, что он должен делать.

Ненасилие как философская позиция и нормативная программа делает акцент на доброе начало в человеке, на то, чтобы усиливать его путем культивирования. Этим оно существенно отличается от насилия, как и в целом от властных отношений, которые направлены прежде всего на то, чтобы ограничивать, блокировать разрушительные проявления человеческой свободы. Ориентируясь на добро, сторонники ненасилия тем не менее понимают, что моральная двойственность человека является неустранимой основой бытия человека. Основная установка ненасилия – исправить отношения, превратить врагов в друзей, сделать так, чтобы предшествующее зло не стало абсолютной преградой для последующего сотрудничества.

Вопрос о соотношении насилия и ненасилия в жизни общества связан с проблемой социальной справедливости. Ответное насилие и активное ненасилие, говорит А. А. Гусейнов, – разные ступени, стадии зрелости человеческих усилий, направленных на борьбу за социальную справедливость. Ответное насилие пользуется для этой цели неадекватными средствами и в лучшем случае может рассчитывать на ограниченный и внешний успех, но оно не выводит за пределы насилия. Даже если признать, что насилие может вести к справедливости, то это вовсе не значит, будто оно само является справедливым делом. В то время как ненасилие направлено на устранение не только результатов несправедливости, но и их внутренних оснований, оно разрывает цепь насилия, поднимает человеческие отношения на другой уровень.

В реальном историческом процессе ненасилие, скорее, превалировало над насилием, было преобладающей тенденцией. Если бы это было не так, то человечество наверное уже не существовало бы. Человеческое бытие возможно лишь в той мере, в какой ненасилие превалирует над насилием. Однако такой благоприятный для человечества баланс ненасилия и насилия не является законом, раньше он в значительной мере был гарантирован слабостью разрушительных средств. Сейчас же нависшие над человечеством глобальные опасности – ядерная, экологическая, демографическая, антропологическая и другие – поставили его перед роковым вопросом: или оно откажется от насилия, "этики вражды", или вообще погибнет. Философия и этика ненасилия сегодня уже не являются делом индивидуального выбора, они приобрели в высшей степени актуальный исторический смысл.